Из Бездны
Шрифт:
Спокойно перебравшись через частокол, вурдалаки похватали тела и помчались вслед за уже убирающимися подальше Таргусом и Анкилу.
Под стенами Анкилу посчитал своих бойцов: из замка выходило четыреста сорок, вернулось триста девяносто один. В качестве итога ночного рейда служили мертвые тела, прихваченные из лагеря — шестьдесят восемь штук. К сожалению Анкилу это были почти ни во что не одетые трупы, без брони и оружия, так как нападение было ночным и жертвы большей частью спали.
Но затем он посмотрел под ноги и
— Потрясающе, — произнёс он, подняв отдельную верхнюю четверть человеческого черепа со стальным шлемом-саладом, вмятым в кость свинцовым шариком. — Надо распорядиться, чтобы твои легионеры сняли с этих трупов броню.
— Они не легионеры, а всё ещё новобранцы, — поправил его Таргус. — А тела собирать не надо?
— Вы изорвали их в клочья, я больше времени на сшивание потрачу... — с досадой вздохнул Анкилу. — Нет в вашем «немагическом» оружии утончённого изящества когтей вурдалаков и умертвиев...
Пройдя через пролом, они оказались в окружении крайне напуганных новобранцев.
— Легат, — ударила себя по нагруднику кулаком декан Мотена. — Десятки Арво и Сандана подняли бунт. Бунт подавлен, десятки схвачены, разоружены и ждут вашего решения.
— Хм... — Таргус оглядел собравшихся новобранцев, глядящих ему за спину, вероятно, на тащащих на себе тела врагов вурдалаков. — Причина?
— Кто-то пустил слух, что нас в итоге скормят мертвецам, — с неохотой ответила десятник Мотена.
— И много кто так подумал? — задал следующий вопрос Таргус.
— Два десятка, — ответила десятник Мотена.
— Брехня, — недобро усмехнулся Таргус. — Все десятки, бросайте жребий, по три человека из каждого десятка после окончания осады получат по двадцать плетей. Исполнять!
Жребий — одно внесённое им новшество, аналогов которого, к глубочайшему удивлению Таргуса, в местной культуре не было. Орёл и решка были, но дальше них концепция не пошла, хотя идея всё это время лежала на поверхности.
Новобранцы наломали тростинок и бросили жребий, обречённые вздохи раздавались тут и там.
— Теперь непосредственно к виновным... — Таргус прошёл через строй новобранцев и приблизился к связанным верёвками десяткам. — Жребий бросать не будем. Смертная казнь.
— Но я не участвовал, легат! — воскликнул один из связанных. — Они сами...
— Десяток отвечает за действие каждой единицы, — отрезал Таргус. — Сколотить кресты.
Никто не посмел возразить. Влияние Таргуса на них было настолько велико, что на той Земле, где он провёл очень много времени, это назвали бы стокгольмским синдромом.
Кресты были сколочены из грубых брёвен. Сопротивляющихся жертв раздели донага и привязали к крестам. Далее раздавались только крики и стук молотков.
—
Кресты с бывшими соратниками несли почти всей манипулой. Казнённые стенали и молили о пощаде, их слушали, но никто не посмел даже отвечать на мольбы.
Крики людей привлекли внимание осаждающих. Из-за грамотно расставленных мантелетов вылетали осветительные стрелы, которые должны были помочь обнаружить подбирающееся войско, но наёмники никого не увидели.
Только утром они смогли разглядеть на стенах двадцать крестов с распятыми на них людьми.
Таргус догадывался, что Ульрика со своими людьми поймёт, что именно произошло, но это ему было плевать на её мнение.
Технически, делить с «Чёрным водоёмом» им было нечего: контракт закончился, появился новый наниматель, да, он мёртв, но формально контракт всё ещё действует, ничего личного, только бизнес. За это он и не любил наёмников.
«Без идеи, без ценностей, помимо золота, без чести», — подумал Таргус. — «Царь — золото».
Постояв на стене рядом с медленно умирающими бывшими новобранцами минут двадцать, он спустился и направился на крышу донжона.
— Жестковато, — неодобрительно заметила Спарк, сидящая на бочке и починяющая свой ножной протез.
— Такова цена дисциплины, — ответил на это Таргус. — В конечном счёте это работает на их же благо, пусть они этого ещё не понимают. Слабым не место в легионе. Физически слабые отсеялись в самом начале, а теперь потихоньку отсеиваются морально слабые.
— Это твоё дело, — пожала плечами Спарк. — Кстати, как твои протезы?
— Бездна забрала протезы рук и ног, — ответил Таргус. — Взамен вернула нормальные конечности.
— Я это сразу заметила, — хмыкнула Спарк. — Да уж, было бы неплохо заиметь протезы такого качества...
На крышу поднялся Анкилу.
— Я могу использовать тела казнённых в своих целях? — спросил он у Таргуса.
— Они будут висеть следующие две недели, — ответил тот. — Вряд ли от них останется хоть что-то полезное за это время. И с этической точки зрения это будет не очень хорошо. Они уже получили своё наказание.
— Ладно, — кивнул Анкилу и направился к лестнице.
Следующие несколько суток прошли в тишине и спокойствии. Проломы в стенах Таргус приказал не заделывать, наоборот, их демонстративно не трогали и даже отодвинули железные баррикады чуть дальше, чтобы они находились вне зоны прямой видимости. Ночью после первой попытки штурма Таргус лично занялся установкой направленных зарядов пороха с мелким металлическим ломом.
Наёмники никаких действий не предпринимали, сидели в лагере и оправлялись от ночных потерь, которых оказалось не так много, как могло показаться: вурдалаки сумели убить и покалечить лишь пару сотен наёмников, что ввиду общей их численности не являлось существенными потерями.