Из глубин
Шрифт:
Вероятно, так было задумано, чтобы никто не мешал командиру принимать и – главное – выполнять непопулярные решения. Вообще-то на его памяти Гришко запирал отсек изнутри лишь однажды – после их визита в адский предбанник, когда команда, выставив Стаса в коридор, обсуждала его дальнейшую судьбу. Теперь пришла пора поквитаться. Теперь Стас оставил по ту сторону двери самого Гришко.
Глава 22
Прозрение
На пульте управления ожил динамик внутренней связи. Полковник хочет поговорить? А что ему остается? Запертую изнутри дверь не выломать и не расстрелять.
– Стас! – донесся из динамиков голос Гришко. Немного искаженный, но в целом – спокойный. Полковник уже взял себя в руки.
– Слышишь меня, Стас? Я знаю, ты слышишь.
Он-то слышал. Только отвечать не собирался.
– Открой, Стас!
Ага, разбежался!
– Ты же понимаешь, что рано или поздно тебе придется выйти.
Да, он это понимал. Но пока выходить не собирался.
Выйти сейчас – это верное самоубийство. Но ведь свести счеты с жизнью можно и не выходя из отсека. Причем, можно свести счеты с собственной жизнью так, что и Гришко в живых не останется.
Не то чтобы ему очень понравилась идея. Просто других не было. А за дверью ждал вооруженный полкан, готовый рвать его на куски. Стас склонился над пультом управления.
За время подземного путешествия он провел много времени, стоя за креслом Гришко и наблюдая за ним. Полноценно управлять «кротом» Стас, конечно, не научился, но некоторые элементарные вещи ему уже были под силу.
Например, запустить двигатели.
– Стас! – хрипел динамик голосом полковника. – Мы еще можем договориться!
Вранье. Не можем. Стас это знал, и это знал полковник.
– Стас, отзовись!
Внутреннюю связь можно было бы вообще отключить, но голос Гришко Стасу не мешал. Наоборот, хотелось услышать, что скажет полковник, когда все начнется. Да и вообще, Стас был занят.
Щелчок тумблера. Еще один переключатель. Теперь нажать пару кнопок. И еще вот эти две…
Хорошо, что управление всеми системами субтеррины сейчас замкнуто на командирском пульте. И хорошо, что автоматика берет на себя большую часть функций. Человеку остается только нажимать кнопки.
Стас нажимал. Два или три раза он ошибся – вдавил в панель не те переключатели, но быстро исправил ошибку.
Пульт управления ожил, вспыхнул разноцветными огоньками. Подземлодка вздрогнула. Тихонько завибрировал под ногами пол. Загудели двигатели.
– Ты что творишь, Стас?! – голос в динамике зазвучал громче: ага, полковник все-таки нервничает. – Идиот! Ты не сможешь вести «крота»!
Ну, это мы еще увидим. Стас смотрел на пульт и – особымзрением – на подземлодку. В лодку. И за нее. Сейчас он видел все сразу.
Выдвинуть гусеничные шасси не получилось. Зато кормовые толкачи пришли в беспорядочное движение, вороша складские завалы. Субтеррина засучила задними лапами-домкратами, как издыхающий механический паук, – лязгая, звеня, царапая пол.
Взвыли, завертелись, кроша ящики и коробки, фрезерные головки бура.
Заработал шнек, сминая консервные банки.
Подземлодка завалилась на бок. Стас удержался в накренившемся кресле лишь благодаря высоким подлокотникам. Надо бы пристегнуться. Он щелкнул пряжками страховочных ремней. Вот так… Порядок.
Многотонная махина уже ползла – без гусениц, на домкратах и вращающемся шнеке. Она словно плыла по грудам коробок и консервным банкам. Субтеррину немилосердно трясло. Что-то орал Гришко. Не по внутренней связи уже – просто так орал. Полковника бросило на коридорную стенку, в переплетение труб и кабелей, и теперь он пытался оттуда выбраться.
Стас его не слушал, но видел особымзрением, как Гришко продвигается обратно к шлюзовому отсеку. Только вряд ли полковник успеет. При таком крене и при такой болтанке лезть по коридору через внутренние перегородки было непросто. Тем более, с больной ногой. Гришко двигался налегке: он то ли выбросил автоматы Стаса и Тани, то ли оставил их где-то снаружи, но и это ему вряд ли поможет.
Скрежеща титановым брюхом о пол, разнося в щепки поваленные штабеля с продуктами, перекошенный «Боевой крот» медленно полз по подземному складу. Но бетонная стена – округлая ребристая – совсем рядом. «Крот» был перед ней. Нет – уже в ней.
Бур вгрызся в бетон. А когда Гришко добрался, наконец, до люка, в стену вошел корпус субтеррины.
Полковник не смог ни выскочить наружу, ни закрыть люк. Из открытой шлюзовой камеры в коридорную кишку валил рыхлый грунт вперемежку с измельченным бетоном, да так, что Гришко едва успел запереть дверь внутренней перегородки. Теперь выход из «крота» был для него закрыт.
«Теперь мы с тобой в одной лодке, полковник, – не без злорадства подумал Стас. – В одной подземной лодке».
В твердой породе тряска почти прекратилась, а положение «крота» стабилизировалось.
Стас снова пытался разобраться с управлением. Получилось плохо, но кое-что все-таки получилось. После манипуляций с кнопками – большей частью наугад, по наитию, «крот» изменил направление движения. Увенчанный буром нос машины ушел вниз, причем так резко, что Стас повис на страховочных ремнях. Что ж, пускай. Стаса это устраивало. Больше он на пульте ничего не трогал.
Машина вбуривалась все дальше и дальше, «крот» уходил все ниже и ниже, и они вместе с орущим Гришко все глубже и глубже погружались в земные недра.
Дальше, ниже, глубже…
– Ты что, Стас?! – полковник снова воспользовался внутренней связью. Удивительно, как он смог дотянуться до коммутатора при таком крене. – Куда ты?!
Дальше, ниже, глубже…
– Остановись! Прекрати это!
Стас усмехнулся. Даже если бы он и мог, даже если бы он и умел управлять субтерриной, останавливаться все равно бы не стал.