Из глубин
Шрифт:
– Тут, блин, даже камбуза и столовки нормальной нет! – не унимался Михеич. – Бери паек и жри на рабочем месте. Все не как у людей!
– Заткнись! – на этот раз одного слова полковника хватило, чтобы пресечь нежелательные разговорчики. – Кают-компании у нас нет, – повторил Гришко, – поэтому я собрал вас здесь. Сейчас я хочу не только слышать ваши голоса по внутренней связи, но и видеть ваши глаза.
Стас уставился на Гришко. Пусть видит его глаза. Это даже хорошо, что появилась возможность смотреть на оратора, а не на Кирю с Катей.
– Как реактор? – первый вопрос полковника был обращен к Додику.
– Нормально, – прокряхтел атомщик. – Уже.
В последнем уточняющем слове Стасу послышался скрытый упрек, который, впрочем, Гришко пропустил мимо ушей. Он лишь удовлетворенно кивнул.
– Честно говоря, реактор должен был взорваться, но этого не произошло, – атомщик поднял брови, будто сожалея о неслучившемся взрыве, снял очки, почесал натертую дужкой переносицу. – Сам не знаю, почему. Должен был, а не рванул.
– Хороший знак, – улыбнулся Колдун. Вернее, чуть расширил свою обычную улыбку. Илья стоял слева от Стаса. – Нам нужны такие знаки.
Додик опасливо покосился на Колдуна. Снова повернулся к Гришко:
– Зато теперь реактор работает, как часы.
– А все остальное? – взгляд Гришко скользнул по присутствующим.
– В норме, – буркнул Михеич. – В принципе, «Крота» можно запускать хоть сейчас.
– Боевой отсек в порядке, – доложил Киря. – Торпеды тоже.
– С внутренней связью проблем нет, – добавила Вера. – Внешнюю проверить не могу. («Ну, еще бы, – подумал Стас. – Под землей-то! Да и с кем им сейчас связываться по внешней-то?») Но явных поломок нет.
– Акустика? – Гришко повернулся к Кате.
– Бортовой террасонар работает со сбоями, – вздохнула девушка. – Аппаратура тонкая, ей сильно досталось.
– Медицина?
– Медотсек не пострадал, – бойко ответила Таня.
– Ясно. Тогда начну с очевидного, – голос полковника звучал уверенно и властно – как всегда. – «Аида» больше нет. – Гришко умел говорить спокойно даже о самых страшных вещах. – И, думаю, всем понятно, что возвращаться нам некуда.
Молчание. Всем было понятно, однако Гришко все-таки пояснил:
– Камнегрызы попали в общую вентиляцию и уже оттуда расползлись по секторам. Значит, коммуникации разрушены, а вентиляционная система и фильтры – сплошное решето. После камнегрызов «Аид» непригоден для нормальной жизни.
Снова молчание и тишина.
– Предложения есть? – полковник обвел взглядом собравшихся. Стас был уверен, что в чужих предложениях Гришко не нуждался. Наверняка, ведь уже решил, как действовать дальше, но и не задать этот вопрос, полковник сейчас не мог. Они все – в одной подземной лодке.
– Да че уж там! – снова подал голос Михеич. – Надо искать новое место.
– Надо, – сразу согласился полковник. Стас понял: это было именно то, что Гришко ожидал услышать.
– Вот только где? – почесал в затылке Додик.
Снова заговорил полковник:
– В Тагиле, в ближайших городах и населенных пунктах, нам ловить нечего. Там человеку не выжить. В Екатеринбурге, правда, люди еще есть, но лучше бы их и там не было.
Стас насторожился. О том, что в Екатеринбурге еще живут люди, он не знал. Однако никого из «ашников» эта новость не удивила. Наверное, потому, что не была для них новостью.
– Судя по радиоперехватам, за Ебург люди грызутся друг с другом похлеще мутантов, – продолжал Гришко. – По большому счету там идет война. Да и вообще в городе творится какая-то чертовщина. И влезать туда сейчас нам нет резона.
– Дык, а кроме Ебурга поблизости и приткнуться-то негде, – озадаченно проговорил Михеич. Он вообще говорил больше других. Собственно, в основном беседу с полковником вел сейчас этот старик. Остальные предпочитали отмалчиваться и слушать.
– А нам обязательно искать что-то поблизости? – улыбнулся Гришко.
Вопрос полковника застал собрание врасплох. Люди зашевелились, зашушукались.
Интересно, куда это намылился Гришко, если о «поблизости» речи не идет? Стас даже забыл на время о Кире и Кате, которые, впрочем, тоже сейчас удивленно пялились на полковника.
Выдержав интригующую паузу, тот заговорил снова:
– Мы неоднократно перехватывали радиосигналы из отдаленных регионов.
– Из каких? – навострила ушки рыжеволосая медик Таня.
– Вера, обрисуй ситуацию, – распорядился Гришко.
Стоявшая у кресла полковника связистка выступила вперед. Машинально оправила одежду.
«Волнуется», – понял Стас. В отличие от Гришко, Вере ораторствовать на публике приходилось нечасто.
– Сигналов было много, – полился тихий приятный голос Веры. – Москва, Петербург, Ростов-на-Дону, Нижний Новгород, Казань, Балтийск, Новосибирск, Якутск…
Стас слушал и обалдевал. Названия одних городов он знал, названия других слышал впервые. Но не это главное. Раньше он и подумать не мог, что кто-то еще уцелел в войне, перепахавшей всю планету. А почему, спрашивается, не мог подумать? Если выжили они в «Аиде», то и у других тоже были шансы на спасение. Пусть минимальные, пусть совсем-совсем мизерные, но ведь были же! Почему тогда он даже мысли не допускал о том, что выжил кто-то еще? И ведь не он один. Почему рядовые «аидовцы» привыкли мыслить только своими местечковыми категориями?
Наверное, жизнь в тесных коридорах родного подземелья, откуда не высовываешь носа годами и десятилетиями, способствует узости мышления. Или дело в другом? Или размышлять о том, что творится за пределами «Аида», в сложившихся условиях просто не имело смысла? Зачем? Ведь действительно не нужно это. А что ненужное – то лишнее. Как он сам в команде «Боевого крота». Ненужное и лишнее обычно отсекается и забывается за ненадобностью.
Проявлять интерес к далеким городам, районам и территориям было бы глупо по той простой причине, что добраться до них через зараженную, кишащую мутантами местность нереально. Такое путешествие не укладывалось в голове, а значит, не рассматривалось даже как теоретически возможное. Да, так все и было. Для простых «аидовцев». Но для Гришко, хранившего тайну «БК-7» и знавшего о возможностях подземлодки, ситуация виделась несколько иначе. «Крот» позволяет перемещаться не ПО, а ПОД зараженной поверхностью, и это в корне меняет дело. Поэтому полковник следил не только за движухой опасных соседей, но и заглядывал дальше. Гораздо дальше.