Из глубин
Шрифт:
– Псих проводит психотерапию. Веселенькое дельце, – совсем невесело поморщился Гришко. – И как это выглядело?
Стас пожал плечами:
– Он положил мне руку на голову. Потом бормотал что-то.
– Колдовал?
– Наверное. Может быть. Потом… Потом вот это… Когда я очнулся, он был мертв.
– Что Колдун увидел перед смертью?
– Не знаю.
– Что видел ты?
– Ничего.
– Совсем ничего?
Стас вздохнул:
– Себя видел. Своего Двойника. Колдун говорил, что…
Полковник
Стас замолчал.
Гришко задал ему еще несколько вопросов и махнул рукой, так ничего для себя и не прояснив. Было понятно: Стасу здесь настолько не придают значения, что он оказался вне подозрений. У Гришко даже мысли не возникло обвинять Стаса в смерти Колдуна. «Кишка тонка» – читалось в переглядываниях полковника и начохра. Да и признаков насильственной смерти на трупе, опять-таки, не было. Разве что выражение безграничного ужаса. Но что напугало Илью до смерти, так и осталось загадкой.
– Странный был тип, – скупо и хмуро высказался Гришко. – Жил странно и умер так же.
Больше никаких речей над телом покойного произнесено не было.
– Ладно, взяли, понесли, – распорядился полковник.
– Куда его? В ДУК-камеру? – уточнил Киря.
– Ну а куда еще? – буркнул Гришко.
«Что за камера такая?» – подумал Стас, но вопросов предпочел не задавать.
Киря взял Колдуна под руки.
– Хватит сопли жевать, Хвостопад! – процедил начохр. – Хватай за ноги.
Стас взял Колдуна за лодыжки. Ноги мертвеца были твердые и холодные, а труп – неожиданно тяжелый. Да и вообще нести тело по тесной коридорной кишке через переборчатые двери оказалось непросто.
По пути никого не встретили. Может быть, Гришко специально разогнал экипаж по рабочим местам?
Они свернули в небольшой боковой отсек с круглым и массивным люком на внешней стенке. На люке были какие-то знаки и надписи мелким шрифтом. И одна – крупным: «Не прислоняться». Рядом из стены торчал рычаг с красной головкой.
Киря открыл люк и без лишних церемоний впихнул туда мертвого Колдуна. Стас разглядел в темноте цилиндрическую трубу с гладкими стенками, похожую на ствол ну очень крупнокалиберного орудия. Примерно так он представлял себе торпедный аппарат. Но отсюда, судя по всему, выстреливались не торпеды.
Киря с грохотом захлопнул люк. Закрутил запорное кольцо. Вопросительно глянул на Гришко.
– Ну, типа, покойся с миром, Илья, – буркнул полковник.
И нажал рычаг с красным набалдашником.
За люком что-то лязгнуло, громыхнуло. Послышался тягучий звук, вызвавший у Стаса ассоциацию с ленивым движением гигантского поршня.
Еще раз лязгнуло.
Скрежетнуло.
Затихло.
– Знаешь, что это, Стас? – Гришко кивнул на люк.
– ДУК-камера, – пробормотал Стас, на самом деле понятия не имея о том, что это значит.
– Камера Для Удаления Контейнеров, – просветил Гришко.
– С трупами? – удивился Стас.
– На самом деле – с отходами. Но и для трупов тоже сгодится.
Понятно. То, что осталось от Колдуна, сейчас перемешалось с разрыхленной породой за бортом «Боевого Крота». Такие вот нехлопотные и скоростные похороны.
– Живого человека, кстати, через нее тоже можно выпихнуть.
Интересно, а это зачем было сказано? Стасу стало не по себе.
– Колдун говорил, что от тебя будет польза, – задумчиво произнес Гришко, в упор глядя на Стаса. – Я, честно признаюсь, ему не особенно верю. Но с другой стороны… Колдун видел в людях то, чего не замечали другие. Поэтому я подожду еще немного. Совсем немного, но подожду. Идем, Киря, – полковник кивнул начохру. – Пора стартовать.
Они удалились. Стас остался возле ДУК-камеры.
Все это было похоже на отнюдь не тонкий намек. Постой, мол, подумай, проникнись. Или поскорее становись полезным, или готовься отправиться вслед за Колдуном.
Отчаяние и безысходность навалились с новой силой, раздавили Стаса, как тот невидимый поршень за запертым люком.
Чем дальше, тем паршивее… Вот и Колдуна не стало. А ведь с ним можно было хотя бы поговорить ни о чем. Или о чем-то, что сам Стас не всегда понимал до конца. Да, разговоры с больным на голову – это те еще разговоры. Но это хотя бы не полная изоляция. А что его ждет на субтеррине теперь?
Что за жизнь будет у него в металлической кишке под неприязненными взглядами «ашников»? Нужна ли ему такая? А потом, когда они выберутся из-под земли, если выберутся, конечно, многое ли изменится?
В динамике внутренней связи где-то над ДУК-камерой голос Гришко приказал стартовать. Субтеррина ожила и завибрировала. «Боевой крот» продолжил движение в породе. Но Стаса сейчас занимало не это. Сейчас он был полностью погружен в свои мысли.
Не лучше ли было остаться в «Аиде»? Там, по крайней мере, все закончилось бы быстро. Да, там все бы уже закончилось.
Но ведь все закончить можно и здесь. Сейчас.
Стас опустился на пол, привалился спиной к металлической перегородке. Круглый люк ДУК-камеры, усеянный предостерегающими надписями и знаками, был прямо перед ним. Люк, закрывавший выход наружу и в смерть, одновременно пугал его и притягивал. А что? Может, выйти? Открыть люк, влезть в камеру, потом закрыть за собой.
Нет, не получится. Кому-то нужно нажать вон тот красный рычажок. В этом долбанном «кроте» даже через ДУК в одиночку не выйдешь. Впрочем, разве это проблема? Попросить Кирю – начохр не откажет. Или Катю…