Из грязи в князи
Шрифт:
На одном из стеллажей лежал точно такой же чемоданчик, какой выкинули из бронепоезда… И ценник там был просто эпический!
Глава 3. Решительный ход
Я сам не заметил, как вернулся в свой район.
Одна и та же мысль билась в голове – тот чемодан, что выбросили из поезда стоит пару сотен тысяч зенкоинов. А может и больше. Из какого же дерьма он был сделан? Какой-то особый сплав или драгоценный металл?
Какая разница?
Нужно вернуться обратно к грибнице, спустится в болото и отыскав чемодан, притащить его сюда, а затем толкнуть на черном рынке.
Почему именно туда?
Я вспомнил, что Грек часто рассказывал о том, что там можно неплохо разжиться на торговле оружием. Такие же парни как мы, устраивали ночные вылазки на поля сражений, собирали оружие и после продавали его. И так повторялось снова и снова – процесс почти бесконечный. Войне конца и края не было видно.
Конечно, собирать окровавленное оружие, ползать между трупами, где сновали привлеченные запахом крови хищники, я не собирался. Цель у меня немного другая.
Если сумма, которую я смогу собрать с продажи чемодана окажется достаточно большой, то ее можно использовать по назначению. Что если вложить ее в закупку партии оружия?
Всему свое время.
Сначала нужно забрать чемодан. Но сейчас этого делать нельзя – днем такое не провернуть. Только ночью, когда нет посторонних глаз.
Одному, да еще и раненому, туда идти опасно. В прошлый раз мы шли вшестером – двое держали веревку, двое страховали. Один стоял на шухере, один спускался.
Но в моей случае, действовать нужно одному. Иначе будут вопросы что, зачем и почему. А я по натуре не сильно доверчивый – жизнь у нас такая. Друзей у меня особо и не было. Все остальные, включая того же Акселя – это друзья и знакомые самого Грека, я с ними особо не контактировал.
Решение принял легко и просто. Ночью иду к северной стене и забираю чемодан.
Вернулся к жилищу Грека и сразу понял, пока я отсутствовал, здесь кто-то был.
Да замка на входной двери уже не было, но выглядела она так, что вряд ли у кого-то возникнет желание влезть в сточный коллектор. Именно это было нацарапано на табличке, висящей на двери. Да и поверьте, мало кто вообще лазит по канализации.
Но факт оставался фактом. Определить это было несложно.
Во-первых – когда я закрывал дверь, подложил под нее кучку влажного песка. Сейчас она была размазана открывавшейся ранее дверью. Во-вторых, положение некоторых вещей внутри поменялось – словно тот, кто здесь был, пытался что-то найти. Ну и в-третьих, имелись отчетливые грязные следы… Гость совсем не беспокоился о том, что притащился сюда с грязными ногами!
– Какого черта? – проворчал я, когда убедился, что здесь никого нет. – Кто мог сюда прийти?
Выглянул наружу, прислушался. Тишина.
Нет здесь никого.
Дверь закрыл снова, задвинул тяжелый засов. На всякий случай проверил.
До вечера было еще часа четыре, поэтому я решил провести его с пользой. Для начала, нужна сумка, в которой можно замаскировать чемодан – ну не буду же я идти с ним по улицам, привлекая внимание?!
Второй вопрос – обработать рану, поменять повязку. Хоть боли я не чувствовал, но допускать воспалений, а тем более нагноений я не собирался. Тут стоит отметить, что образ жизни, пища, да и вообще условия проживания, сделали мой организм крепким и устойчивым ко всяким
Из аптечки Грека еще осталось немного, на третью обработку точно не хватит. Впрочем, к тому времени я уже буду при деньгах. По крайней мере, надеюсь.
С провизией у меня тоже не особо. Честно говоря, никогда не задавался вопросом, откуда Грек пополняет запасы провизии – тот факт, что он терпеть не мог Черный рынок, он сам озвучивал не один десяток раз. Конечно, кто-то втихую приторговывал провизией или вещами, но я таких не знал. А вот Грек, похоже, знал.
Третий момент тоже заслуживал внимания – мне нужен маскировочный костюм. И это важный момент. Среди патрулей «Альянса» имелись индивиды, которые обладали особым зрением, которое позволяло владельцу видеть в темноте людей. Именно людей. Не знаю, как оно там называлось и как работало, но ему можно было успешно противостоять – мы научились делать маскировочные костюмы из особой ткани.
Сомневаюсь, что у Грека был еще один костюм. Первый он носил сам, второй отдел мне перед ходкой. Конечно, можно попробовать и без него, но риск серьезный.
Я нашел окровавленные огрызки – остатки того, что я содрал с себя, когда раненый ввалился сюда и попытался оказать себе медпомощь. Зрелище печальное – пришлось стирать, зашивать и восстанавливать. Часа за два управился, хотя устал как собака.
Был уже вечер, оставалось часа три с половиной. Решил отдохнуть, попробовать выспаться. В любом случае, отдых пойдет мне на пользу – все-таки у меня огнестрельное ранение, пусть и легкое.
Вернулся к тому же матрасу, на котором спала Эмми. На душе стало так паршиво – как она сейчас? Что с ней сделали?
Да и вообще. Восьмилетнюю девочку будят ночью, хватают и тащат в канализацию. Да, Грека она видела не раз, но все-таки это чужой для нее человек. Брат укладывает ее спать, успокаивает и говорит, что все будет хорошо… А потом неизвестные вламываются и похищают ее, при этом перепуганная девочка вообще ничего не понимает. Куда делся брат и его друг? Бросили ее? Одну?
Так все и было. Даже представить сложно, что чувствовал и о чем думал ребенок в то время.
Я снова разозлился на себя. Несколько раз ударил кулаком по матрасу, выругался. Мысли крутились в голове, не давая покоя. Все-таки было страшно от осознания того, что ждет меня впереди… Однако желание спасти Эмми перебивало страх. Ей никто больше не сможет помочь.
Сам не заметил, как задремал.
Снилась какая-то чушь. Будто меня изловили вербовщики, но из-за возраста отправили не на фермы и даже не на шахты. Меня бросили на Арену.
В нашем городе ее называли «Дом Боли», но я никогда там не был. Посетить такое место люди из бедного района не могли – денег не всегда даже на еду хватало. Какие уж тут развлечения?
Но там, где для одних развлечения, для других – смерть. Туда кидали преступников, бунтовщиков, шпионов. Были и школы гладиаторов, но это отдельный бизнес, тоже принадлежавший кому-то из баронов.
Так вот, во сне я был одним из тех, кого приговорили. Меня собирались публично казнить, но к счастью, до этого не дошло – я проснулся. Весь в холодном поту.
– Вот хрень. – выдохнул я. Успокоил себя мыслью о том, что мои собственные волнения и переживания проецировались в сон. Но отсюда выходило, чтой я больше переживаю, о себе, чем о сестре. А это, в корне не так!