Шрифт:
Бестии темполэнда
Окутавшись ярко-фиолетовой шубой разрядов чартер хронопоиска вывалился из непространства высших размерностей, стабилизировался и через долю секунды буквально взорвался антеннами датчиков, раструбами и снежинками антенн и лидаров.
— И это есть, легендарный тэмполэнд? — Скептически произнёс коренастый седой мужчина в ложементе шеф-пилота. Немного выпуклые серые глаза он не сводил с обзорного экрана, где буйствовали, казалось, все краски вселенной.
— Главное, спокойствие, — весело ответил второй, контролирующий положение на коллекторе информации, — Есть срезы слоев стабильности в несколько секунд.
— Ага,
— Ты нытик, шеф. Это же первые островки стабильности, в дальнейшем они станут основой твоей любимой и спокойной вселенной.
— Я не нытик, я просто привык возвращаться домой, и самое главное, возвращать экспериментаторов, живыми и здоровыми. У вас ещё восемь секунд.
— Этого мало!! Мы не успеем собрать все данные.
Хор голосов был единодушен, но шеф-пилот скорчил самую уставную маску, и скучным голосом произнёс:
— Восемь, нет уже семь…
— Ой! — Девичий писк был столь же неуместен в данное время, как и цветок среди рождающейся звезды, но все промолчали. Даже автомат, на который шеф-пилот сбросил отсчёт времени, поперхнулся.
Среди разноцветья возникли черные провалы, нет, это были не пятна, это были законченные в своем совершенстве, идеальные фигуры. Плавная линия, образующая что-то вроде рога, переходила в массивную голову, и немного растрепавшись в подобие гривы, скользила дальше, вновь разбиваясь на хвост, ноги… Нижняя часть фигур всё время была в движении, так что разобрать, что и сколько тех конечностей, было невозможно. Они стремительно неслись сквозь ломающиеся линии и пульсирующие пространства, и в кильватере их следов застывали краски.
Гонг прозвучал невовремя и неуместно, экраны залила серая тьма непространства.
— Вернуться! Немедленно вернуться!! Это же чудо!
— Чудо будет на земле, — устало ответил шеф-пилот, тщательно выверяя курс, — У нас практически не осталось энергии. Эти бестии, сумели задержать нас на две секунды и сожрать даже эрги НЗ. Так что теперь домой, и только домой.
— Неужели мы встретили тех, кто создал Вселенную? — Тихо прошептала миниатюрная брюнетка, опирающаяся, будто бы от потрясения, на руку молодого парня.
— Кто бы, они не были, — продолжал ворчать шеф, пряча улыбку в седые усы, — А грабежа я им не прощу, бестии есть бестии. Пусть даже и редкие!
Танцующий полёт
Я никогда не сомневался, что драконы были. И давным-давно не один человек с замиранием сердца смотрел за танцующим полетом повелителей неба.
Они кружились в воздухе, как облака, как капли ртути на стекле, как снежинки в воздухе. Они были неотделимы от неба, и в то же время выделялись на безмятежном просторе, как две жемчужины на черном бархате. Что и кто может сравниться с ними в наше скучное время? Разве только дельфины в брызгах волн. С живым может сравниться только живое, потому что, человек стал скучен, и создаёт только утилитарные вещи.
А ведь раньше мы могли сочинять легенды. Вернее, не сочинять, а просто описывать то что, видели. Человек родился на планете, и со всех сторон его окружали создания матери-Вселенной, строгой, но доброй. А в вышине танцевали драконы, будто приглашая к себе в компанию. Человек рос, он создавал инструменты, науку, общество, а драконы парили в небе.
Знаю, когда исчезли драконы. Они бесследно пропали в тот миг, когда человек посмотрел мимо, сквозь, них. Он взглянул на облака, вздрогнул и чертыхнулся. Он перестал расти, в рост пошло человечество. Поднимались и рушились города, страны, империи.
Куда ушли драконы? И кто они были для человека? Неужели, их дали человечеству, как неразумному дитятке, вешают игрушки в коляске, чтобы оно развивало ручки, пытаясь, дотянуться до яркой цацки? Танцующий полёт в бесконечности неба, смогу ли я увидеть это, при жизни? Или всё это, так и останется в далеком, прекрасном детстве человечества?
Знаки замерли, послушные воле творца, и строгий взгляд вновь оглядел своё творение. Нет, всё правильно. Последние строки идеально легли в форму, придав окончательную красоту и подчеркнув совершенную несимметричность. Ослепительная молодая звезда передвинулась на сотую долю парсека, своей вспышкой создав радугу на кончике антрацитово-черного когтя. Знаки-звезды, слова-скопления создали законченную фразу галактики. Последнее движение и новая фраза присоединилась к книге вселенной. «Интересно, а кто такие, люди?» — подумал Вечность, первый дракон Вселенной.
Фиаско
Пятница, тринадцатое, по старой традиции, принесла миру чёрные вести. Весь мир содрогнулся, как обычно… В далеком Индийском океане на острове Ресиф была цинично провозглашена ТИРАНИЯ! Абсолютно цинично, с полным пренебрежением к нормам международного права и принципам ООН местный правитель объявил себя тираном, и пренебрежительно высказался, что у местных аборигенов останутся только обязанности! Маститые политологи заламывали руки и могли только стонать в объективы телекамер. Генеральный секретарь ООН, опять-таки по привычке, высказал озабоченность. А глава самой демократической страны срочно вызвал к себе советников и силовиков.
Первым делом президент распорядился найти и конфисковать, то есть «заморозить» счета тирана. В конце-то концов, бороться с тиранией лучше всего на деньги диктатора. Во вторых представители ФБР были озадаченны поисками кого-нибудь из аборигенов острова, и желательно посимпатичней. С ним же потом и обниматься придётся перед прицелом камер. Разведчикам и военным было поручено разобраться в рабочем порядке. После этого судьбоносного совета весь цивилизованный мир ушёл на выходные, и только истинные герои либерализма, защитники демократии, то есть журналисты, продолжали бороться.
Весь мир, ну тот, который подключен к всемирной паутине, рыдал, читая в блогах о потерявших человеческий облик подсобниках тирана. Они абсолютно бесчеловечно расправлялись с местными жителями, а те, разумеется, стенали и с надеждой смотрели в океан, ожидая спасения. А первый день новой недели начался с сенсации.
Видный репортёр одной телекомпании в последний раз мазнул помадой по губам и покосился в зеркало. Макияж был идеален. Накрашенные ресницы загадочно прятали блестящие глаза, румяна маскировали легонькие морщинки, помада выгодно показывала манящие губы. И побрился он сегодня утром тоже идеально.