Из истории С-Петербурга
Шрифт:
3. В 1910-е г.г. возрастал сбор с торговли и промыслов преимущественно за счет увеличения количества базарных площадок. Увеличивался и "налог на роскошь" - на лошадей частных владельцев, на собак, велосипеды и на частные автомобили.
4. Непрерывно увеличивалась сумма так называемого оценочного сбораналога на недвижимость города (он был равен 1% стоимости объекта).
Расходная часть бюджета в 1910-е г.г. выглядела следующим образом: "народное здравие" 28%, народное образование - 15%, собес (общественное призрение) - 7%, платежи по займам - 20%, пожарные - 3%, содержание правительственных учреждений 10%, городское управление 7%. (ПРИМЕЧАНИЕ: расходы на народное образование в эти годы возрастали ежегодно на 6 7% при отсутствии какой-либо инфляции).
На городское благоустройство выделялось всего 10%. И когда мы сегодня говорим о "вылизанности" городов Западной Европы, то должны знать, что еще в 1903 году Париж на коммунальное хозяйство тратил больше, чем все города Российской Империи, включая Петербург, ВМЕСТЕ ВЗЯТЫЕ.
И в заключение: в те годы цены на продукты питания в Санкт-Петербурге были в ДВА, а на землю - в ЧЕТЫРЕ раза выше, чем в других столицах Европы.
Станислав КЛЕЩУК "Невское время" 10.01.98 ========================
? ГОРОД
Дом, в котором есть душа
Светлана ГАВРИЛИНА,
корреспондент отдела политики "НВ"
"Были они смуглыми и золотоглазыми". Рассказ с таким названием есть у Брэдбери. Земляне прилетают на Марс, собираясь оставаться собой, не поддаваться влиянию чужой планеты. То ли ветер из марсианской долины тому виной, то ли солнечный свет, то ли вода, но через некоторое время они замечают, что говорят на другом языке, меняются внешне. И когда прилетает новая ракета, ее экипаж не может найти следов предыдущих поселенцев, а встречает смуглых и золотоглазых марсиан...
...Медики давно установили, что человеческий организм устроен таким образом, что здоровье и моральное состояние ухудшается, когда человек меняет место жительства, потому что большинство людей чисто биологически приспособлены к жизни там, где родились. Это влияние отслеживается даже во втором поколении. В стране же, где еще не так давно повсюду звучало из радиоточек: "Мой адрес не дом и не улица, мой адрес - Советский Союз", на протяжение десятилетий вольно или невольно делалось все, чтобы сотни тысяч людей перемещались с Украины за Урал, из Таджикистана на Вологодчину, обзаводились семьями, которым, в свою очередь, было суждено точно так же разбредаться по необъятным просторам. Представители поколений, проведших жизнь в бараках и общежитиях, оказались уже не в состоянии понимать, что дом - это не только выделенные тебе после десятилетий ожидания квадратные метры.
"Понаехало вас тут, лимита!" - сколько раз любому из нас приходилось слышать и даже, увы, произносить эти слова. И вместе с тем как жаль было, помню, молоденьких лимитчиц из общаги на проспекте Солидарности. Их привезли в организованном порядке, работать довелось в холоднющих цехах-мороженое делали. Замечательного города Ленинграда они, по сути, не видели: утром на работу в Московский район, вечером дай Бог доползти до общаги, по дороге купить булки с колбасой в универсаме. В выходные-кино с дискотекой. Вся культура. Знакомая работала в приемной комиссии в ПТУ, пользовавшемся дурной славой. Нарушая служебный долг, отводила в сторонку мам и пап: "Куда ж вы своего ребенка привезли? Пропадет девочка..." И была права, пропадали...
В то же время иногородние выпускники университета, Театрального, Академии художеств лихорадочно решали дилемму: искать место в кочегарке (а для этого еще и диплом нужно было скрыть, не хотели брать то лимиту людей с дипломами) или спешно связывать себя брачными узами с обладателем вожделенной питерской прописки, рискуя заработать пожизненный невроз... А если все же доводилось уехать по распределению, через год, другой, третий опять появлялись. И оставались правдами и неправдами.
Вот так и получалось. Со времени основания нашего города понятие "коренное население" было в нем весьма условным. А в советскую эпоху - в особенности. Гражданская война, блокада, невиданный масштаб репрессий именно здесь - а потом появлялись другие люди, и то ли ветер с Невы, то ли вода...
...Как-то с сыном-подростком проснулись в купе поезда, побежали за кипятком, достали пакетики с растворимым кофе. Обменялись парой незначащих полусонных фраз. И вдруг сосед вгляделся и полувопросительно-полуутвердительно произнес: "Из Питера". Выяснилось, что он когда-то у нас учился. Но вот что удивительно. Когда я спросила, на основании каких признаков наш попутчик определил, откуда мы, он смешался и не смог ничего ответить определенного: "Привычка к кофе поутру... Бледность... Речь правильная... Нет, не то: просто как-то так сразу стало ясно..." Марсиане у Брэдбери были смуглые и золотоглазые. А мы - какие мы?
Герои рассказа ловят себя на том, что называют землян смешными и нелепыми людьми. Петербургское известное высокомерие - того же типа. Раз и навсегда привыкнув к неуютному, открытому всем ветрам пасмурному бытию, мы воспринимаем неторопливый уклад провинциальной жизни или безумную суету московских улиц как нечто чужое и малоприемлемое. И вместе с тем знаем, что чего-то очень не хватает. Как дедушка моего друга (семье дали квартиру в новом районе), исправно выполняя хозяйственные поручения жены, старался использовать любой повод, чтобы доехать до центра и урвать время для шахматной партии в садике...
Нам говорят, что мы музей под открытым небом. Но в музее жить невозможно, а сделать город Домом мы до сих пор не смогли. И те, кто в третьем-четвертом поколении, и те, кто в свое время приехал и понял, что не сможет уехать...
Нам устраивают пешеходные зоны, но они пустынны и необжиты (как на Конюшенной). Вот в Твери есть удивительный бульварчик в центре, со старинными особнячками, будками сапожников и кафешками. Туда вправду ходят гулять с колясками, сидеть на скамеечках после похода по магазинам. Или даже в наших пригородах - достаточно пройтись летним вечерком, после закрытия музеев, по знаменитым паркам. Туристов сменяет местная публика. Люди здороваются друг с другом, обмениваются новостями, расспрашивают о школьных успехах детей. Это жизнь У СЕБЯ ДОМА...
А в "большом" Петербурге тем временем дискутируют проблему унификации мемориальных досок - их внешний вид и тексты, по мнению ряда ответственных лиц, должны быть унифицированы, сделаны по единому образцу. Бог ты мой, мы же так устали от затянутого в мундир города, да и необходимости в этом нет, чай, не столица государства давным-давно, да и государство все же другое...
Город болен, ему тяжело, ему нужно помочь выздороветь. Стилизованные фонарики и новые памятники (спаси нас, Господи, по крайней мере от Церетели!) - это, пожалуй, не лечение. И даже выбивание денег из Федерация и затеянные соревнования с Москвой не помогут. Какое Там соревнование, если только на социальную политику в московском бюджете выделено 19 миллиардов новыми, а у нас весь бюджет - 15 с чем-то? Да и в чем соревноваться? Если насчет убирать улицы и латать коммуникации, так это вроде и так полагается... Когда мы прибираемся в своем скромном жилище, мы же не соревнуемся с соседом - "новым русским"...