Чтение онлайн

на главную

Жанры

Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию
Шрифт:

Тот же эффект был от пушки, заряженной пеплом лже-Димитрия, из которой выстрелили в сторону Польши, чтобы вернуть мертвую пыль туда, откуда принесло пыль живую. Из этого праха родились пять-шесть других лже-Димитриев и 15 лет гражданских и с иноземцами войн. В течение этих 15 лет, пучиной грязи и крови разделяющей династии Рюрика и Романовых, все стремятся на трон России, десяток или дюжина дотрагиваются до него, трое-четверо окрашивают его кровью. Но те же 15 лет, период позора для старой и новой знати, позволившей взять полякам Москву, шведам - Новгород, - самая блестящая эпоха русского духовенства.

Клир, единственный класс государства, который своей сплоченностью противостоит всякого рода развалу, что столько тираний кряду обрушил на Россию, клир не только остается на ногах и сильным,

но еще национальным; среди всеохватной коррупции религиозный дух есть особая атмосфера, которая окружает его и которой он жив, следуя долгу и храня свою веру; лишь он сопротивляется домашнему предательству, иностранному нашествию, лишь он, его герои и мученики, и он утверждают великую социальную правду, тогда как партийность и сословность никогда не способны отказаться от сектантства.

В 1612 году, в период, когда все кажется безнадежным в России, на сцену выходят трое: Минин для народа, Пожарский для знати, Романов для клира. Мы набросали эскиз служения, отданного России первыми двумя, говоря по поводу памятника на Красной площади в Москве. Что касается третьего, то есть метрополитена [патриарха, архиепископа] Романова, дважды плененного поляками, исповедующего свою родину и религию перед лицом казни, то он так представляет русскую национальность, что вокруг него объединяется все, что остается от русских, из его семьи Россия выбирает своего суверена. И, однако, этот суверен был иноземного племени. Преданию угодно, чтобы стебель Романовых пророс не на земле России. В 1350 году один безвестный пруссак эмигрирует и приезжает обосноваться на берегах Волги. Его сын роднится с семьей Шереметевых, одной из самых знаменитых в России. Другой [из Романовых] - брат императрицы Анастасии, матери Федора, последнего царя рюриковой крови. Наконец, единственный уцелевший в бойне из его семьи и сосланный, преследуемый Борисом Годуновым, кажется, способный провидеть предначертанное ему будущее, Романов становится монахом в Архангельске под именем Филарета и дает жизнь тому Михаилу, которого Россия избирает в 1613 году своим царем.

Он был в Костроме, когда узнал о своем избрании. Фамильный дом, где он тогда жил, цел и как объект почитания русских рекомендуется ими любопытству иностранцев.

Что же до Сусанина, памятник которому был третьим объектом нашей высадки в Костромe, то это еще и памятник русской признательности не просто человеку из народа, но крестьянину. Взятый в качестве проводника поляками при их проходе через деревушку Карабаново, вместо того, чтобы вывести армейский корпус, что ему доверился, на Московскую дорогу, о чем он получил приказ, он увлек его на проселки и завел в глубину одного из этих огромных русских лесов, где, раз заблудившись, чужеземец, как и в девственных лесах Америки, не отыщется, если не чудо.

Забравшись в лесную глушь, Сусанин признался полякам, что не просто заблудился, но сбился с дороги в намерении всех погубить. Ни угрозы, ни побои не могли с тех пор принудить его вернуть врага на дорогу. Сусанин пал под ударами, но его не смогли заставить сдвинуться с места. Его последний вздох отнял у поляков их последнюю надежду. После бесплодной попытки выбраться на большую дорогу этот армейский корпус, сознавая, что действительно по-настоящему заблудился, погибает от голода, почти погребенный снегом, рассыпается на ищущих случайного спасения; но никто не выходит из леса. Все, кто в него вошел, там и остались, и тела трех тысяч поляков стали кормом для волков.

Деревня Карабаново, где родился Сусанин, царем Михаилом Романовым навсегда была освобождена от подати и призывов в армию мужчин. Злые языки утверждают, что это благо сделало деревню самой беспутной в России.

Памятник Сусанину - круглая колонна из розового финляндского гранита, увенчанная бюстом великого князя Михаила Романова; барельефы пьедестала рассказывают всю историю самопожертвования крестьянина из деревни Карабаново.

Мы возвращались к пароходу не без боязни. Мы вышли за разрешенные нам пределы на три битых четверти часа; но княгиня обещала употребить все свое влияние на командира судна, который, впрочем, принимая меня за крупную политическую фигуру, не требовал от меня особой пунктуальности. Прибыв на берег Волги, заметили, стало быть, пароход покачивающимся на том же месте, где его оставляли, и княгиню Анну на палубе, поджидающую наше возвращение и делающую все, что бы капитан набрался терпения.

Нет ничего прелестней дорожных знакомств, которые за несколько часов уподобляются старинной дружбе, длятся день-два, но память о них живет в будущем и в вас, чистая, как уголок лазурного безоблачного неба. Встреча с этой очаровательной женщиной - одно из таких воспоминаний.

Едва мы ступили на палубу парохода, как он пошел, пытаясь наверстать потерянные три четверти часа.

С первых дней я заметил, что наш бедный Калино, лучший студент Московского университета, имел воистину университетское воспитание, то есть совершенно не знал истории своей страны. К счастью, рядом была княгиня Долгорукая, которая, не получив университетского воспитания, была, не скажу, столь же ученая, но в той же степени знающая, в какой наш школяр был невежествен. От истории разговор перешел к поэзии. Мне подумалось, поскольку путешествие не обещало нам никакой живописной случайности и никакого исторического эпизода, наступил момент использовать национальную гордость, чтобы сделали для меня перевод из Лермонтова. Только не знал, где оставил том стихотворений. Но одно слово, и княгиня Долгорукая выручила меня.

– Вы ищите Лермонтова?
– спросила меня она.

– Да, - ответил я.
– Но думаю, его потерял.

– Пусть это вас не волнует, - сказала она.
– Лермонтова я знаю наизусть. Назовите, какое желаете, стихотворение, и для вас я его переведу.

– Это вам выбирать то, что нравится больше всего, княгиня. Я не так близко знаком с вашим поэтом, чтобы сделать самостоятельный выбор.

– Хорошо, тогда переведу одно, которое даст вам представление об его поэтической манере.

И княгиня берет перо и так же легко, как если бы писала под диктовку, действительно переводит мне одно из самых замечательных стихотворений Лермонтова. Это произведение, озаглавленное «Дары Терека», вещь до конца самобытная [Из 10 строф приводим две, первую и последнюю].

Мы сказали, что у каждого народа есть своя национальная река; Терек - такая река для черкесов и казаков линии; линейными называют казаков, селения которых окаймляют Кавказ.

ДАРЫ ТЕРЕКА Терек воет, дик и злобен, Меж утесистых громад, Буре плач его подобен, Слезы брызгами летят. Но, по степи разбегаясь, Он лукавый принял вид И, приветливо ласкаясь, Морю Каспию журчит: «Расступись, о старец-море [238] , Дай приют моей волне!

238

Каспийское море, в действительности, - только огромное озеро. (Прим. А. Дюма.)

Замолчал поток сердитый, И над ним, как снег бела, Голова с косой размытой Колыхаяся всплыла. И старик во блеске власти Встал, могучий, как гроза, И оделись влагой страсти Темно-синие глаза. Он взыграл, веселья полный, - И в объятия свои Набегающие волны Принял с ропотом любви. 

Такая поэзия, очевидно, - нечто странное и неизвестное для нас; у нее дикий привкус, который трудно просачивается в наши города; она изумила Россию и имела там огромный успех.

Поделиться:
Популярные книги

Прометей: Неандерталец

Рави Ивар
4. Прометей
Фантастика:
героическая фантастика
альтернативная история
7.88
рейтинг книги
Прометей: Неандерталец

Черный маг императора

Герда Александр
1. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный маг императора

Дорогой Солнца

Котов Сергей
1. Дорогой Солнца
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Дорогой Солнца

(Не) Все могут короли

Распопов Дмитрий Викторович
3. Венецианский купец
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.79
рейтинг книги
(Не) Все могут короли

Играть, чтобы жить. Книга 1. Срыв

Рус Дмитрий
1. Играть, чтобы жить
Фантастика:
фэнтези
киберпанк
рпг
попаданцы
9.31
рейтинг книги
Играть, чтобы жить. Книга 1. Срыв

(Не)нужная жена дракона

Углицкая Алина
5. Хроники Драконьей империи
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.89
рейтинг книги
(Не)нужная жена дракона

Ветер и искры. Тетралогия

Пехов Алексей Юрьевич
Ветер и искры
Фантастика:
фэнтези
9.45
рейтинг книги
Ветер и искры. Тетралогия

Маверик

Астахов Евгений Евгеньевич
4. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Маверик

Вперед в прошлое 6

Ратманов Денис
6. Вперед в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 6

Магия чистых душ

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.40
рейтинг книги
Магия чистых душ

Без шансов

Семенов Павел
2. Пробуждение Системы
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Без шансов

Приручитель женщин-монстров. Том 6

Дорничев Дмитрий
6. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 6

Идеальный мир для Лекаря 14

Сапфир Олег
14. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 14

Идеальный мир для Социопата

Сапфир Олег
1. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
постапокалипсис
6.17
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата