Из песен рождаются звезды, Манжос Павел

Из песен рождаются звезды

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

100-лихолетие

Я родился и вырос в безумной стране, Рядом с тёткой, сошедшей с ума на войне, Что — без времени и без огляда. Говорил мне отец свой чудной афоризм, Что Россию спасёт от распада фашизм, Сам-то — жертва нацистского ада. Ослеплённая честь, оскорблённая мать, Из помоечной грязи взращённая знать, Возведённая в святость облыжность… Разве этого ты так хотела, страна? Романтических рифм и мелодий полна Колдовская твоя чернокнижность. Мы из ада вернулись — и снова в аду. По Каляева [1] улице тихо пройду И на улицу выйду Землячки [2] . Отчего так помпезно безмолвие бездн? Что за путаник бес, безобразно облезл, Замутил изуверские скачки?.. Бродит правда среди неприютных домов, Бродит правда среди неокрепших умов, Тёртых кожанок век провожая, Отражается в блеске лихого значка В честь 100-летия гипермочни ВЧК… И

была, и осталась — чужая.

Имя российского массового убийцы и террориста начала 20 века: Иван Каляев.

Имя российского массового убийцы и террориста начала 20 века: Розалия Залкинд (Землячка).

1 января 2018

Autorequiem

Я усну — сомкнётся надо мною Эта синь задумчивых небес. Я усну — и сердце успокою Тишиной, которой дышит лес. И пройдут усталые столетья, Поманят созвездия иных, Песнь любви, что не успел допеть я, Допоют: живые — о живых. Ну а мне — мне вечно будет сниться Эта синь задумчивых небес, Этот край, чьим далям не напиться Тишины, которой дышит лес…

1979

Esse ipse [3]

Не смыкай слипающихся век, Упиваясь призраком бесплотным, Не смиряйся, гордый человек, Перед власть имеющим животным! Будь собой, себя не потеряй И не дай над правдой надругаться: Ты один и ад в себе, и рай, Ты в себе — бесценное богатство. И преодолей, перебори Мрак богобоязненный старушкин! Вспомни дней былых календари И как мог смеяться солнце-Пушкин! Даже в бронзе не был он смирён, Даже мёртвым устрашало тело, И «смирись», как с битых шестерён, С мудрых уст некстати так слетело. Да, порой пускался в перехлёст, Жёг стихом порфиру самодержца, Но среди чиновничьих корост Сохранил и ум, и честь, и сердце. А несмирный памятник собрал Век спустя — с приветом гордой Праге — Живших ради света и добра Восьмерых, от смерти в полушаге. До сих пор там горестно молчат Громче всех словес произносимых: Рай — для несогласных, для гонимых, Кроткие да имут вечный ад.

Будь собой (лат.).

11 августа 2019

Sancta simplicitas [4]

Толпы золотая участь — Святая её простота. Ей надо кого-то мучить — Вот так и распяли Христа. И стало с тех пор традицией, Рекою, текущей вспять: Чтоб было кому молиться, Надо кого-то распять. И любит толпа-паскуда Распятых, как вороньё: Христа целовал Иуда От имени её. Не снять ей с себя проклятья, Не вымолить Божий перст, Покуда на всех распятьях Она не поставит крест. «Распни Его!» — так кричали С глазами, как маков цвет, Но тех, кто молчал в Начале, Страшней и поныне нет.

Святая простота (лат.).

21 декабря 1991

А помнишь?.

Война не в снах, не во дворцах — Война в умах, война в сердцах, Не просто — в Сирии убит: То смерти дух, проникший в быт. Сердца разрезал зла алмаз: «Вот ты — за них или за нас?» Не там — в сердцах посеян ад, Не там — в сердца подмешан яд. Не за Урал, не за Кавказ — Война… за мир! И за Донбасс! Дымятся трупы и земля, И пьяный вопль: «Поджарю, бля!» А помнишь, были как один — Азербайджанец, армянин, Русак, еврей, грузин, бурят — Единый Родины отряд? Проклятье адовым кругам! Бросали к прочим всем «врагам» Эстонцев, финнов, латышей, Но общих все кормили вшей. Пусть не Кантариа — другой Боец над конской головой Поставил, после — на рейхстаг — Победный тот кровавый флаг, Пусть славословят свой обман Трибуна, кафедра, экран — Мы были Родины сыны, Меж нами не было войны.

10 июня 2018

Адажио Томазо Альбинони

Мир, юный и прекрасный, Мир, радостный и разный, Там, в солнечной дали, Там, на краю земли, Ждёт, радужно лучась, Не нас. Мы — только на мгновенье, Мы — только отраженье, Он — музыка времён, Он — вечен и влюблён, Он — жребий наш земной Иной. Знают его глубину Глаза мадонн, Глаза детей, что забыли войну, И глаза тех солдат, Что из камня глядят. Мир доброго единства, Мир счастья материнства, Мир звёздной высоты, Мир утренней мечты Льёт к нам сквозь тучи лет Свой чистый свет.

1979

Адвокаты дьявола

Благословляющие зло, Кипящие в фальшивом раже… В аду б им больше повезло: Они самих злодеев гаже. Соцсети язвами пестрят: Там весь потенциал психушкин Всё льёт и льёт словесный яд, В вас целясь, Лермонтов и Пушкин! И тащат грязное бельё — Измены, проигрыш в картишки И в вечность мнение своё Втыкают пальцем, как мартышки. У них особый интерес Пинать и пачкать исполинов, И вот уж обелён Дантес И прав обиженный Мартынов! Слегка жалеют Анну Керн, Сушкову жалуют тем паче… А может ли иначе — чернь? А разве может грязь — иначе? Вороны грают над жнивьём И шлют сентенции в запале… Мы без Дантеса проживём, А вот без Пушкина — едва ли. Да, были всякие грешки И у великих — что за диво! Позёра вывалят в смешки, За юбкой ринутся игриво. А чернь оправдывает месть, А чернь орёт убийцам: «Браво!» У черни подлость — это честь, У черни трусость — это право. Поэт — должник и дуэлист, Весь в рифмах, в песнях, в письмах, в вёрстах, Но — не убил, но сердцем — чист, И помнит небо выстрел в воздух.

19 января 2021

Азбука бытия

Странное это счастье — Знать, как цветут цветы, Видеть земное небо, Полное высоты. Сколько б ни жил на свете, Трудно привыкнуть мне К млечно-зелёной роще В зыбком рассветном сне. К нежной купели взгляда, Где крещена любовь, К песне в твоей улыбке Не подберу я слов. И, не успев привыкнуть, Так и сойду во тьму, Где не доступны звёзды Гаснущему уму. Знаю светло и горько: Смертна душа моя, И тороплюсь учиться Азбуке бытия.

1987

Азъ воздамъ!

Демагоги были не боги, Демагоги сделали ноги, Кое-кто — на «матросский» матрас. Демократы латают заплаты. Эх, ребята! Мы все виноваты, Невиновного нет среди нас. О зарплате кричим без расплаты, Все одним заклинаньем закляты, И один уготован нам час. Невиновных забили Гулагом, Невиновные спят по оврагам, За вины небытьём заплатив. Мы не верим истлевшим бумагам, Смотрим в рот иностранным парнягам, В зарубежный уйдя детектив. Путь особый знаком бедолагам — Под трехцветным развёрнутым флагом Топать в пропасть ускоренным шагом, Напевая избитый мотив. А за мщеньем последует мщенье, — Никому не воздастся прощенье За преступность деяний и дум. За беспамятство, за поношенье, За холодную ложь отреченья, За программный и дьявольский ум. Но святое молю провиденье: «Палача да постигнет сомненье! За вселенское самосожженье Ты прости нас, отец Аввакум!»

16 февраля 1992

Анафема неопределённой группе лиц

Анафема вам, совкорылым, Чьи отпрыски сплошь распальцованны, Вам, ада безумным творилам, Возведшим себя в Гогенцоллерны; Клянущим весь свет и свободу, Немытым холопством кичащимся, Живущим владыкам в угоду И в пропасть на бумерах мчащимся; Вам, цену задравшим до края щам, Играющим силами атома, Сажающим и убивающим Во имя сословия ватного; Вам, павшим с экрана и сцены, Погрязшим в чиновном ничтожестве, Продавшим огонь Мельпомены За блага, в их блеске и множестве; Вам, пеннопузырную мыльность Пускающим в мозг в телестёбище, Вам, с возгласами про стабильность Страну превращающим в стойбище; Кликушам проплаченным вашим, Забившим эфир злыми криками, Гранит вурдалака устлавшим Не зеков костьми, а гвоздиками; Кивающим кланам и мафиям И ныне и присно — анафема!

1 2 3