Из прошлого

Вентворт Патриция

– Тетя Эстер! Она тоже здесь? Ну, я смотрю, прямо парад родственников!

– Но она единственная настоящая моя родственница. Остальные – опекуны и прочее. А Эстер – сестра отца.

– Помню-помню, она мачеха Элана Филда. А где он сейчас, Кармона?

– Не знаю.

Из холла они перешли в гостиную, которую по традиции называли утренней. Там всегда были сумерки, поскольку окна выходили на север. Мрачность подчеркивали темно-синие плюшевые шторы и украшение над камином, выполненное из черного дерева. Казалось, сюда никогда не заглядывает солнце.

Кармона

прикрыла дверь. Ей не хотелось говорить об этом, но остановить Пеппи было невозможно – в этом она не сомневалась – Не знаешь? Но, дорогая! – Глаза Пеппи горели любопытством. – Но тетя Эстер, конечно…

– Никто ничего не знает.

– Ты хочешь сказать, что он просто порвал с тобой и исчез?

– Примерно так.

Кармона подумала и решила, что Пеппи – тот человек, с которым она может поговорить на эту тему. В конце концов, хуже не будет, а некоторые утверждают, что если поделиться с кем-то своей болью, то становится легче.

– Но, Кармона, дорогая! Я слушаю тебя. Ты не можешь оставить меня в неведении. Клянусь, я собиралась приехать сразу, как получила твою телеграмму о том, что все сорвалось. Но ты знаешь Билла, с ним такое бывает – уперся и ни в какую. Он говорил, что это моя блажь, что мое присутствие ничего не изменит, что, скорее всего, тебе хочется побыть одной, что он не собирается выбрасывать сотню фунтов, чтобы я подержала тебя за руку, и так далее. Он был прав, и я решила повиноваться, тем более и выбора-то у меня не было: он иногда так настаивает на своем… Ты уже простила меня, правда?

– Я на тебя не обижалась. , – Но сейчас ты должна мне все рассказать! Из-за чего вы поссорились?

– Кто тебе сказал, что мы ссорились?

– Не ссорились?! – воскликнула Пеппи. – Но, дорогая, разве такое бывает?

«Расскажу все как на духу», – подумала Кармона.

– В день свадьбы он просто не пришел в церковь.

– Ой, какой ужас!

– Да.

– И ты ждала его в церкви?

– Да.

Кармона пожалела, что поддержала этот разговор. Воспоминания оказались ярче и намного болезненнее, нежели она ожидала. В ее сознании всплыла темная, холодная церковь с запахом одиночества и пустоты. Пустоты… Если бы так! У этого позора были свидетели: Том, Мейзи и Эстер… добрейшая Эстер. Все ждали Элана, а он… он просто не пришел. А еще были священник и его помощник: два седых старика, которым было все равно, потому как время их желаний и страданий давно прошло, и они о нем забыли. Кармона смотрела на Пеппи, но не видела ее.

Вокруг не было ничего, кроме пустой церкви.

– Дорогая, как это ужасно! Но что, черт возьми, заставило его так поступить? Если он хотел порвать с тобой, почему он не сделал этого достойно? Трудно представить себе, чтобы Элан – подумать только! – струсил в последний момент перед решительным шагом. Я все-таки думаю, Кармона, что он написал тебе письмо, а оно, наверное, пропало, или с ним самим что-то случилось.

Кармона отрицательно покачала головой.

– Я не верю. Что-то произошло, – не унималась Пеппи.

– Придется

поверить, – еле слышно сказала Кармона. – Элан появился. На следующий день он прислал письмо, где сообщил, что не готов к семейной жизни. Он решил заняться коневодством, и с этой целью уезжает в Америку, на ранчо к своему приятелю.

– Вот как! – после некоторой паузы выпалила Пеппи. – Ну, знаешь, дорогая, благодари Бога, что легко от него отделалась. Ну какой из Элана муж? Он – хорошая компания, но разве может он нести на своих плечах неприятные домашние обязанности? Налоги, починка кранов, пауки в ванной – это все не для него. Я уж не говорю о том, что муж должен оплачивать счета. – Пеппи весело засмеялась. – Элан – муж? Это несерьезно.

Кармона хорошо понимала, о чем говорит Пеппи. Элан не мог быть опорой, в нем было слишком много эгоизма.

И она не надеялась на него, понимая, что всю неприятную работу придется делать самой. Но с самого детства в ней жила уверенность, что она нужна Элану. И удар был нанесен именно по этой уверенности. Да, он мог быть жестоким, умел пользоваться своим обаянием и чужими слабостями, но… всегда нуждался в ней. И когда она поняла, что это не так, в ней что-то надломилось.

– Да… – рассеянно промолвила Кармона.

Пеппи слегка ущипнула Кармону.

– Дорогая, возвращайся. В прошлом делать нечего – это опасно. Все сложилось как нельзя лучше: от Элана ты избавилась, в старых девах не засиделась! Раз-два – и выскочила замуж за Джеймса! По правде говоря, я не ожидала от тебя такой прыти!

– Спасибо, Пеппи.

– Ты всегда была тихоней. И вполне могла впасть в меланхолию, или посвятить себя каким-то благочестивым деяниям, или, того хуже, уподобиться шекспировской девушке, которая с «камня гробового с улыбкою глядела на тоску». Мне всегда это казалось ужасно глупым, ведь молодых людей не интересуют могильные памятники. Ну а теперь расскажи о Джеймсе. Он, конечно, не так красив, как Элан…

– Да, не так.

– Мужчинам это не обязательно, а мужьям – тем более. Элан был излишне красив. Мне кажется, красота – это женское качество. Ты согласна? Скорее познакомь меня с Джеймсом.

– Он в отъезде, – сказала Кармона.

– В отъезде?

– Я жду его со дня на день. Он выполняет какую-то работу для ООН. Что-то связанное с розыском пропавших без вести. Он знает много языков и потому его привлекают к такого рода работе.

– И часто он отсутствует?

– Да, довольно часто. – Кармона помолчала, а потом добавила:

– Иногда я езжу с ним. Весной мы вместе были в Штатах.

Пеппи пристально посмотрела на нее.

– Похоже, тебе одиноко, – заметила она. – Надеюсь, Джеймс появится, пока я здесь. А где же остальные?

Ты сказала, что дом полон родственников. Где они?

– На пляже. Боюсь, тебе здесь будет скучновато. Из молодых никого нет.

Пеппи прищурила глаза:

– Иногда полезно пожить спокойно и пообщаться с родственниками – милыми спокойными старичками, никогда не знавшими потрясений.