Из пыли времен
Шрифт:
– Ее встретят, - кивнув невидимому собеседнику Холар.
– Все идет, как и должно. Немного раньше срока, но...
Чаша забурлила, перебив Холара. В зале стало светлее: полыхнули очаги и пламя свечей выросло; паутины трещин на стенах проступили из мрака.
Тишину пронзил скрип зубов.
– Я - единственная сила в этом Мире!
– яростно прорычал Холар.
– С девчонкой я как-нибудь справлюсь! А когда мне подчинится Когуар...
– он выпрямился, стиснув кулаки так, что побелели костяшки, а заострившиеся ногти впились в ладони.
Багряная поверхность
Ноздри Холара гневно раздулись - ему явно пришлось не по нраву то, что он слышит. Рука подняла золотую чашу за тонкую ножку, поднесла ближе к лицу.
– Решения здесь принимаю я!
– прошипел он, и выплеснул кровь на алтарь.
Шаги гулом отражались от стен, когда он шел по неосвещенному коридору. А по обе стены едва виднелись темные фигуры, до горла прикрытые прямоугольными щитами. Одинаковые длинные копья возносились у правого плеча. А забрала шлемов довершали сходство, скрывая лица воинов, и делая их совершенно неотличимыми друг от друга.
И по мере продвижения Холара, из темноты появлялись все новые. Стояли неподвижно, словно высеченные из камня статуи, не издавая ни единого звука. И даже по-Звериному чуткий слух Холара, проходящего на расстоянии вытянутой руки, не мог уловить их дыхания.
Но в каждый момент воинов было двенадцать. Каждый раз, когда взору представали двое новых, тьма поглощала двоих последних, они рассеивались серым туманом.
– Хорошая иллюзия, Мокат, - усмехнулся Холар, покидая храм.
И в проеме проступила фигура тринадцатого воина. За плечами колыхался плащ цвета предрассветной хмари, полы которого плавно перетекали в мрак за спиной. А по графитово-серому нагруднику струились тонкие призрачно-серебристые нити, складываясь в огнедышащего Крылатого Змея. И создавалось впечатление, что Змей извивается по стали.
Как и у остальных двенадцати, грудь Моката не вздымалась, и легкие не наполнял, распирающий ребра воздух.
А когда Холар покинул последнюю ступень, ведущую ко входу в древний храм, силуэт воина дрогнул и распался клубами дыма.
Звук шагов Холара, стучащих по мощенной камнем улице, разносился далеко окрест в окружающей тишине. Тьма нарушалась лишь серебристыми струями света, льющегося сверху, с высоких сводов огромной каверны, выхватывая каменные стены домов - заброшенный и забытый миром город, укрытый глубоко в Призрачных горах, выглядел зловеще в своем запустении.
Но Холар двигался свободно и непринужденно.
И на протяжении всего пути тени в переулках вдоль главной улицы шевелились, то сгущаясь, то рассеиваясь: Воины Тумана не оставляли Холара, пока он не покинул Веймелард.
Глава 9. 7 Эон 482 Виток 45 День Осени.
Четверо. Все четверо в бордовых мантиях с золотой оторочкой. Все четверо - мужчины в расцвете сил. Темно-каштановые волосы всех четверых слегка серебрятся сединой, но лица выглядят молодо. Слишком молодо. Совершенно не по возрасту, который выдают ореховые глаза. В
Все четверо Старшие магистры ордена Нового Света. Каждый из них владеет Силой.
Орден составляли не только эти четверо. Помимо них имелось множество адептов и послушников, различных колдунов и чародеев. Но никто не мог сравниться с этими четырьмя. Собственно, потому они и назывались Старшими магистрами, магистрами Золотого Совета.
– Дай свою руку, девочка, - мягко произнес один.
Голос звучал легко и бодро, но, как и глаза, не мог обмануть Литу. Обладатель этого голоса давно пересек черту зрелости, в этом девочка нисколько не сомневалась.
Говоривший стоял перед Литой, остальные восседали в резных креслах, расположенных полукругом: по два с обеих сторон от ступеней, ведущих к более массивному, что своей отделкой больше напоминало трон.
"Значит, это ЕГО место", - пронеслось в голове девочки.
Она стояла в центре круглого зала, на украшенном мозаикой полу, окруженная колоннами, что поддерживали прозрачный купол. Стояла в лучах мягко струящегося света, который ложился на плечи и играл в огненных волосах россыпью искр, оттеняя силуэт в изумрудном с золотом платье и топя мир за границей этих лучей в легком сумраке.
За белыми ребристыми колоннами и окружающей галереей виднелись ниши, в которых уютно расположились статуи четверых Старших Богов. Лита сообразила, что это не кто иные, как Вардена, Акев, Хемаль и Эледур, олицетворяющие четыре стихии: землю, воду, воздух и огонь. На каждую из ниш сверху падал тот же мягкий искрящийся свет, придавая изваяниям величия, и словно заставляя сиять. Игра света и тени искусно подчеркивала изгибы каменных тел, создавая впечатление, что остальной зал погружен во тьму.
А за троном возвышалась пятая статуя, своими размерами превосходящая все остальные почти вдвое. Эриан, Повелитель Золотого Света. Из рассказов Саодира Лита знала, что Орден почитает его, как главного из Богов.
"Несущие свет в мир", - невольно вспомнились девочке слова адерика, наполненные презрением.
Холодные, как лед, пальцы магистра коснулись девичьей ладони. Он вглядывался в изумрудные глаза, и мороз бежал по коже. Внезапно, она почувствовала легкий укол где-то глубоко в сознании. В груди все словно сковало льдом.
Это не походило на страх или онемение - девочка полностью контролировала свое тело, - но ощущение такое, будто с головой окунули в ледяное озеро.
"Стихия воды", - мелькнуло в голове.
Сосредоточенное лицо магистра сперва нахмурилось, а затем - на нем появилось удивление, граничащее с растерянностью. Выражения сменились так быстро, мелькнули всего на мгновение, но Лита успела их уловить.
Магистр отступил на шаг, молча передал ладонь другому, не сводя с девочки ореховых глаз - руку обожгло. Волна тепла прокатилась от запястья к предплечью. Тепло растекалось по венам, согревая мышцы и окутывая тело легким блаженством.