Из рода Бурого Медведя. Том 1
Шрифт:
— Понятно, — сказал я глядя в окно и просил: — Ехать то долго?
— До Архангельска полторы тысячи километров. В принципе если не спать, можно доехать за сутки.
— Я могу в принципе вести, — предложил я.
— Э-э-э нет, -сказал Никита. — «В принципе» не пойдёт.
— А обратно как тогда поедем? Сам устанешь всю дорогу ехать…
— В трактире переночуем, — сказал Никита.
— Жалко значит, — попытался я сманипулировать.
— Ну давай садись, — сдался наконец он.
Я сел, завёл мотор. Нажал отжал сцепление, поддал газу и попытался поехать. Машина дёрнулась и заглохла.
—
— Дай хоть проехаться то? — возмутился я.
Никита хлопнул дверью, снова её закрыв.
— Ну давай, только не долго. Пять минут и я сам поеду.
За пять минут всё таки удалось тронутся с места и поехать. Так я ехал минут двадцать, а потом из-за напряжения устал. Всё таки машину я последний раз водил в далёкой юности, когда мне было лет семнадцать.
Никита сел за руль и опять пообещал:
— Когда приедем, потренируешься, а то мало ли что в пути случиться…
Машину чуть подбросило, словно она налетела на булыжник. Дорога была вымощена камнями, но выглядела это кривовато, так что единичные камни с краю выпирали чуть больше остальных. В этом мире, для их уровня развития, оказались хорошие дороги, просто отличные. И тут меня осенила догадка, а вместе с тем в голове возникла картинка как стихийник земли стягивает мелкие и крупные камни, а потом выкладывает из них дорогу. Позже уже шли каменщики и делали всё до конца
— Слушай Никита, а эту дорогу как делали? Стихийники земли или обычные люди…
— Эту не знаю. Похоже что стихийники и не только земли, ещё обычные люди каменщики…
— И что намного быстрей так со стихийниками?
Никита посмотрел на меня как на дурака.
— Это шутка такая?
— Нет не шутка, у меня после пыток многое не помниться. Как они это делают?
— Загородные трасы делают несколькими способами. Всё зависит от окружающего пространства. Если в земле много камней, то стихийник земли просто их поднимает наружу, стягивает в дорожку. Может сделать из земли песок, что бы каменщикам быстрее класть камень, плитку. Если есть слой глины, то его по быстрому откапывают и там уже работает огневик делая из неё твёрдую поверхность… ещё по другому делают. Но я не знаю…
Я полез назад, в рюкзак, решив вытащить обрез. Там на полу я увидел автомат и судя по всему это был всем известный автомат «Томсона». Я подумал, что Никита наверняка везёт с собой целые залежи оружия и патронов.
— У тебя там автомат на полу. — сказал я вернувшись на переднее кресло.
— Автомат? — удивился Никита делая резкий поворот на трасе. — Я знаю его как пистолет-пулемёт Томсона, но название «автомат» вроде короче.
— И много патронов взял?
— Много. Патроны нам пригодятся, — сказал Никита. — А Томсон вообще новинка, стоившая мне приличных денег.
— Покажи что ли его, — попросил я помня это оружие из игр фильмов и прочего масс культа, но никогда не видевший его в живую.
— Я тут знаю места… Сейчас отъедем чуть в поле и постреляем.
Скоро мы оказались возле заброшенной деревни, где стояло несколько избушек. Никита вытащил Томсона и взвесил в руке:
— Почти пять кило, прицельный огонь говорят что сто, сто пятьдесят метров. Стреляет сорок пятым калибром. Масса пули почти пятнадцать грамм, — он кинул мне патрон. Я увидел что наконечник пули частично разрезан на четыре части, как делали в фильмах американцы что бы сделать пулю разрывной.
— Разрывные? — удивился я.
— Ну да, — сказал с уважением в голосе Никита. — Вижу ты разбираешься…
— Кое в чём, — сказал я. — В теории… Ты в курсе, что разрывные бронежилет не очень любят?
— В курсе конечно, но где ты этих бронежилетов так много видел.
— А одарённые их разве не носят?
— Тяжёлые лишают мобильности. И вообще батя говорит, когда на тебе надето так много металла, а враг бьёт молнией, это может дать воздушнику ещё больше убойности — металл ведь хороший проводник. С огневиком похожая история. Там много разных нюансов с использованием бронежилетов одарёнными. Более менее сильные одарённые не носили никогда ни кирас, ни латы, только совсем слабые или витязи — им оно что-то даёт. У нас есть своя магическая броня. Вот щит другое дело, их использовали даже одарённые. А вообще все эти бронежилеты это от пуль, от меча и то частично, большая часть магии всё равно проходит…
— А что не проходит?
— Например огненный шар твой не проходит, но так как он имеет запредельную огневую мощь, в итоге всё равно проходит… да ещё с запасом. Шар хорошо проходит именно магическую защиту, то есть надо иметь очень сильный магический или физический щит что бы даже ушиба не получить…
Ещё бы, подумал я. Ведь с такой силой как у одарённых этот щит мог быть очень тяжёлым и лишь они бы смогли его удерживать одной рукой. Внезапно в голове всплыло, что первые подобие бронежилетов придумали в германии в 13 веке, тогда ещё не поглощенной Тевтонским орденом. И называли их бригантины. Это доспех из металлических пластин, которые крепили на ткань. И я тогда почему-то подумал что на данный момент если кто массового и производит все эти бронежилеты, то это Тевтонский орден сильно потерявший в численности одарённых, пусть эти одарённые и не самые сильные.
Мы немного постреляли, я почувствовал отдачу. Но в целом оружие мне неплохо потдавалось, хотя меткость оставляла желать лучшего. Скоро мы сели в машину и поехали.
Я же продолжил засыпать вопросами Никиту.
— Ты бывал там, на китовых плантациях?
— Не был… мне батя рассказывал. Он тоже по молодости проходил эту Буровскую армию…
— И как сложно там?
— Сложно? — усмехнулся Никита. — Скорее опасно. Но и сложности тоже бывают. Мне отец сказал что ему повезло. Годом позже там немало народу убило. Какие-то залётные умники решили сделать кассу… ты кстати огненным шаром владеешь?
— Кстати да, — ответил я. — А ты?
— Я? — удивился Никита. — Я же стихийник воды… у меня ледяная глыба.
— Чего, чего? — дёрнулся я.
— Ты что думаешь у Буровых только огневики? Как же бы мы размножались, если б смешивались только со своими. У мня мама между прочим из медвежьего рода…, — обиженно закончил он. Видно я его чем-то задел и следовало немедленно это исправить.
— Никита, я тебе не хотел обидеть… просто мне интересно. Ты не забудь что я на голову отшибленный.