Из рода Бурого Медведя. Том 1
Шрифт:
— Так точно, — ответил Иван. — Им сложней ночью, поэтому так.
Приехав я тут же отправился в прачечную комнату и бросил им грязную вымазанную в крои и мозгах одежду. Там работали две женщины они стирали, а потом вывешивали вещи на улицу возле нашего барака, так что потеряться они не должны. Затем я отправился в столовую. Как ни странно она работала, нам подали отварной картошки с селёдкой, так же морс с булкой. Всё было просто, но вкусно. Хотя я не спешил есть, но на часах показывало десять часов двадцать две минуты. Хотелось зайти к управляющему…
Я
— Войдите, — послышалось из-за двери.
Я вошёл.
— Что такое Миша? Мне тут сообщили что вы со Збигневым прошли боевое крещение.
— Откуда они берутся в таких количествах? — сразу перешёл я к делу, хотя слышал версию от Ивана. Хотелось услышать разъяснений от управляющего.
— Это молодые волки и ублюдки от изнасилованных крестьянок. Они их посылают каждый год за кристаллами, иначе всё равно численность клана станет очень большой и к ним вышлют людей для прореживания. А так кто ни будь да притащит пару кристаллов.
— Иван Тёркин старшина сказал, что они добровольно идут с волками…
— Иван хороший боец и верный человек, — сказал Семён Павлович. — И он вероятно прав…
— Зачем они это делают?
— Они приверженцы культа «Золотого отбора», так говорят… до трёх лет ублюдки растут с обычными женщинами, потом их растят оборотни ещё два года, учат убивать. Стоит это недорого, а на выходе в пять лет уже боец выглядящий на все тринадцать или четырнадцать лет… И если погибнет тысяча, а кристаллы принесут два десятка, то они уже получат двойную прибыль. И деньгами и будущими лучшими бойцами — теми кто выжил.
Из всей это длинной тирады больше всего меня шокировала информация о том, что волки в пять лет выглядят на все тринадцать четырнадцать.
— То есть я убивал по сути пятилетних детей?
— Это не дети, потому что это не люди. Это волколюды у них многое иначе при внешней схожести с людьми. На наше счастье до шестнадцати восемнадцати лет они не могут обращаться в антропоморфных волков...
— Взрослые тоже приходят? — спросил я.
— Разуметься, только не такими большими группами как подростки. Группа подростков которую ты встретил сегодня одна из самых больших за всю историю набегов — так что тебе в каком-то смысле не повезло… Готовься что твоя служба будет тяжёлой. В этот год нападений должно быть больше чем обычно, потому что в том году было затишье. Так всегда бывало…
— Так давайте вдарим по этому клану, почему молчит губернатор?
— Потому что его род вёл с нашим родом войну на уничтожение двести лет назад и они это помнят до сих пор. Его род приближён к императорскому, а мы тогда проиграли…. А если мы нападём, то будем вражда с кланом. А клан там большой… очень большой.
— Тогда давайте деревни проредим…
— Что ты такое говоришь Миша? — возмутился Семён Павлович. — это же люди, не оборотни.
— Они там что-то решили и теперь спять с волкам, добровольно увеличивая их поголовье и создавая нам проблемы, разве это нормально?! — возмутился я.
— Ненормально, но мы не будет ссорится с кланом Болотных волков и точка. Мы не хотим войны… наш род Буровых не хочет войны!
— У вас и так каждый год с ними война! — сказал я.
— Всего с месяц, это преодолимо. Я за годы привык, а ты Миша просто делай своё дело и не учи старших жизни… Я тут с тобой вожусь не только потому что ты Буров, но и потому что лично знаю твоего деда и очень уважаю его как человека чести и отличного солдата. Ты кстати в конюшню ходил учиться на лошади?
— Нет, — ответил я.
— Так сходи Михаил, подучись ездить, а то скоро спать уже…
Я спустился вниз. На улице было ещё довольно светло, время белых ночей ещё не прошло. Я зашёл в ближайшую конюшню, встретил там скучающего конюха.
— Барин…, — сказал он увидев меня. — Вы наконец пришли, а я всё жду, жду…
Как я и предполагал, тело помнило, а разум знал, этого хватило что бы через пятнадцать минут я смог сносно сидеть в седле в конюшне. А ещё чрез пол часа, на улице, я уже смог проехаться по базе туда обратно. В принципе простые элементы у меня получались легко, плохо получался лишь резкий разворот. Конь норовил меня сбросить. Я решил, что завтра смогу уже выехать на коне в охрану.
Помывшись на улице прохладной водой из душа, я пошёл в казарму. В нашем углу оказалось тихо, одна кровать была свободна, — видно хозяин ушёл в ночное дежурство, в другой мирно спал отвернувшись к стене стихийник. В третьей, рядом с моей кроватью лежал Никита и читал книгу под свечёй.
— Ну как первый день? — спросил он.
— Ты наверно слышал… бой был. Помяли нас немного… А у тебя?
Никита вздохнул.
— Какие-то доходяги из обычных зашли со стороны Нёноксы, мы им дали по роже и отпустили. Опасности от них никакой, просто воры.
— И много украли? — спросил я больше для проформы.
— Не поверишь, килограмм с пяти человек вытрясли! — сказал Никита. — и как сволочи проскочили, проползли как крысы.
— Ясно, — сказал я. — Давай что ли спать, а то я подустал. Воевал, потом лечил…
— А что там этот Збигнев? — спросил Никита.
— Скотина, замазал меня кровь и мозгами ублюдка, с головы до ног… убил его рядом со мной.
— Специально?
— Я так понял да…
— Понятно, — протянул Никита. — Надо его как-то проучить будет...
— Надо, — ответил сонно я и накрылся одеялом.
Невольно подслушал разговор стихийников за стенкой пока засыпал.
— Я устал как чёрт… от нас требуют что бы и на охрану выходили и пули заговаривали. Это выматывает даже с кристаллами в качестве подпитки, — Сказал один.
— Верно говоришь… тяжело, — подтвердил второй голос. — Но деньги хорошие платят, у нас на Урале столько не заработаешь за три месяца… говорят первый месяц будет самый трудный, а потом полегче. Одна отдушина можно волков всласть побить, а то у нас они совсем заматерели и обнаглели…