Из рода Бурого Медведя. Том 2
Шрифт:
Стерев со лба пот, словно только что удавил целую группу дошкольников, он прислонился к стене. Тихо закрыл дверь на ключ. Нашёл все гильзы. Снял куртку, закатал рукава. Сперва следовало найти компрометирующие записки. Стол нашёлся быстро, массивный из ясеня, лакированный с тумбочкой. Он начал рыться в ящиках тумбочки, вынули все ящики. И вот там позади имелось что-то типа кармашка, с дверцей, где стоймя стояла папка а в ней бумаги. Он вытащил папку, мельком просмотрел и нашёл… В одной из последних записей Каземирович точно и внятно, разборчивым подчерком описал свои подозрения насчёт поиска Перехода и Прохора под вымышленным именем. Там даже
Затем пошёл на кухню. Нашёл разделочный топор и распорол им грудь девочки испытав очередные муки совести и отвращения. Вытащил пули из груди голыми руками. Затем не спеша помыл их в раковине, следя что бы там не осталось и капли крови. Прохор знал что в таких вещах спешка плохой товарищ, можно оставить много следов… Оттащив тела в большую комнату, уложил на диван. Сдвинул туда же стол, где нашёл бумаги. Накидал вещей, свали сверху мебель.
Тоже самое сделал на кухне и спальне, где жила девочка. Плюшевый мишка, скакалка, цветные рисунки на столе… У Прохора сжалось сердце, что же он наделал! Он прокусил до боли нижнюю губу и окатил спальню девочки горючей смесью. Радовало что часть стены была деревянной, а значит огонь своё возьмет. Дальше Прохор работал как заведённый, стараясь делать всё быстро, но тихо. Наконец во вех комнатах занялся огонь, осталось ливануть в прихожей….
Он открыл окна, подождал пока пожар распалится и вышел из квартиры. В темноте, на выходе из подъезда, столкнулся с каким-то мужиком. Грубо его отпихнул и едва выйдя из подъезда тихо побежал до тёмной подворотни. Сердце тряслось, впервые сердце стучало словно он сейчас умрёт. Ему стало плохо…
На душе Прохора стало как-то гадко. Тогда он стал засомневался что на верном пути. Впервые.Затем он зашёл в питейную лавку и купил себе два литра водки. В тот вечер он напился до полной бессознательности. Утром он явился в церковь и заказал двенадцать свечей за упокой души невинной девочки и её матери. А затем опять отправился пить, на следующий день тоже. На третий день к нему явился сам Кадетский…
Вот что увидели в астрале провидцы по заказу следователей, когда власти заставили их проверить этот случай из-за соседей погибших в пожаре. Фигуру матери, вбивающую топор в грудь спящей дочери. А затем, как она сама разожгла костёр в квартире…
Глава 31. День осеннего равноденствия
Мы ехали на поезде. Все в общем вагоне, чтобы не потеряться. Выйти предстояло на станции «Войбокало» возле посёлка Шум, а дальше пешком по лесу. Я посмотрел на часы висевшие в вагоне — показывало десять. Выехали мы двадцать третьего сентября, в полдевятого утра с Ладожского вокзала и должны были приехать часов в одиннадцать. Под стук колёс я смотрел в окно, как мимо проносятся леса, поля и узкие речушки, коих там было множество. Над поездом висело серое небо и казалось мы словно не двигались, каким оно было в Петрограде таким же и сейчас.
Раздался гудок. Поезд стал тормозить. Послышался голос проводника:
— Станция «Поляны». Поляны! Станция «Поляны»!
Питонов встал и громко сказал:
— Через пол часа будем на месте! Так что подсоберите свои сумки и харчи! Что бы не мешкали, поезд стоит всего две минуты!
Справа раздался стук удара. У Олега опять упала винтовка Мосина. Он один из немногих кто взял огнестрел. А кто взял такой громоздкий — единственный. Остальные ограничились пистолетами и револьверами. К слову сказать холодное оружие взяли все без исключения и ребята и девчонки. Я же взял складной нож, широкий короткий меч и двустволку. Этого мне, казалось, должно хватить с лихвой на то невеликое количество тварей, что должны нам встретится со слов Питонова.
Олёг поднял винтовку и опять, поставил её в угол дулом вверх. Очень не хватало верхних полок, что в нашем мире считалось нормой и до чего здесь ещё не догадались. Правда и высота вагонов здесь оказалась явно ниже чем наша.
— А без Питонова нельзя сходить в такие месте? — спросил я Олега.
— Можно. Но надо искать. Год на год не приходиться. А у Питонова есть данные, где что откроется. Многие даже не знают, что там был переход. Где он это раскопал вообще не понятно.
— Но раскопал, -сказал я уважительно.
— Там может быть опасно, если идти вдвоём, даже втроём, — сказал Олег. — Поэтому взрослые не очень рады когда кто –то пытается искать эти бывшие забытые места Перехода. Поэтому скрывают...
— Ясно, — сказал я. — Но нам то боятся нечего, у нас тридцать пять человек не считая Питонова.
— Ага, — подтвердил Олег. — Питонов не слабый боец кстати. Он на войне был…
— Да ну? — не поверил.
— Точно тебе говорю, у него звание майора.
— Теперь понятно, почему он такой, — тихо сказал я.
Но Питонов был тут как тут. Видать услышав свою фамилию он успел к нам подобраться незамеченным, и сейчас навис надо мной и грозно вопросил:
— Какой «такой»? А? Какой «такой»?
— Грозный, — ответил. — Грозный и строгий!
— Смотри мне, — сказал Питонов помахав указательным пальцем. — Договоришься! Была б моя воля, я б вас пинкам жизни учил, а не станки заставлял таскать в качестве наказания.
— Станки тоже нелегко было таскать, — сказал я.
Скоро мы подъехали в перрону нашей остановки. Поезд начал тормозить, давая гудки и мы встали ровно на три минуты. Проводник скинул вниз железную лестницу и народ стал спускаться вниз. Двое местных с узелками, трое неместных на дачи. И мы — тридцать пять человек, не считая Питонова. Я рванул вперёд, спустился, принял рюкзак какой-то девчонки из вежливости. Вспомнил с радостью, что слава богу Лизу с нами не взяли…
Через посёлок лежала узкая дорога, ощетинившаяся необработанными камнями. Что ж лучше, чем распутица с грязью.
— Смотри, — сказал Олег. — Птицы улетают!
Я глянул на небо. На юго-восток летело клином стая птиц, прорываясь сквозь потоки ветра и непогоду. Иногда покрикивая скрипучим, писклявым голосом они летели в тёплые страны. Белые с чёрными головами и таким же чёрными кончиками крыльев.
— Похожи на цаплей, — сказал я.
— Это журавли, — помолчав, сказал Олег.
— Двигаемся господа, двигаемся, — толкнул нас какой-то парень.
Я неодобрительно проводил его взглядом, поудобней устроил на плечах рюкзак и пошли до леса.
— Будем замыкать, — сказа Олег. — что бы никому не мешать.
— Давай, -поддержал я. Идти первыми или последним мне абсолютно без разницы. Тем более так я мог видеть Машу с её дружком. Тьфу на него. В стороне шли знакомые одногруппники Олега с инженерного факультета, иногда он подходил к ним что бы пообщаться. И так шёл всю дорогу общаясь то с ним то со мной.