Из рода Бурого Медведя. Том 4
Шрифт:
Они двинулись на меня с мечами и булавами. Коридор был довольно широк и бой не обещал мне ничего хорошего против пятерых искусных бойцов. Но я не стал медлить и испытывать удачу. Я вынул Огненный клинок и тут же срезал впереди стоящего, а затем и ещё четверых пятью быстрыми ударами. Куски плоти, бывшие людьми попадали на пол.
Тогда словно лопнула пружина. В замке на всех этажах началось бешенное движение. Я сжал покрепче левой рукой меч…
…Спустя час мы ехали еле живые на машине обратно в Петроград. От залпа магических атак этой четвёрки
Остальных я разрезал своим Огненным клинком. Последним умер Беннет, их главарь. Крепкий стихийник воздуха, успевший отправить на тот свет одного из наших охранников, умер он с кривой усмешкой на лице. Впрочем его товарищи тоже были далеко не слабыми. Очень не слабыми! Ещё там было около тридцати витязей, явно не из Руси, иностранцы. Наёмники. И больше сорока обычных людей — смертников с огнестрельным оружием, которых я уже разделывал с остальными без участия Огненного клинка. Все это происходило в замке. Сперва на втором этаже, потом на первом…
В принципе для меня всё прошло бы отлично. Но в какой-то момент Беннет, сраженный мечом начальника охраны, умудрился встать и воткнуть мне в спину топор, пока я сражался с обычными… словно знал что именно я расстроил все его планы… С топором в спине, не имея уже магии на Огненный клинок, я развернулся и ударил ему мечом по шее. Голова отлетела в сторону с кривой усмешкой…
Прежде чем из меня вынули топор, мне пришлось успокаиваться десять минут, и лишь потом когда его вынули, с меня хлынула кровь. Дикая боль затопила разум — топор вошёл довольно глубоко, но я взял себя в руки и сумел закрыть рану. Но не все в нашей компании были столь везучи как я. Из шести охранников Гостомысла, которых было четыре стихийника и два витязя, выжило лишь двое стихийников…
Когда мы проехали пол пути в полном молчании, Гостомысл вдруг сказал:
— Ты знаешь Михаил… хочется тебе сказать… То что ты их раскусил это ты молодец без сомнения… но если бы я раскусил их без тебя, они бы нас точно убили. Без твоего Огненного клинка нам бы не выжить… Спасибо тебе огромное.
— Верно подмечено, — сказал Дима Синекротов с переднего сиденья. — И от меня спасибо.
— И от меня тоже спасибо, — сказал не оборачиваясь водитель, имени которого я так и не узнал.
Я помолчал, довольный такой высоко оценкой, но потом сказал:
— Не за что, это Огненному клинку спасибо… И всё же мне непонятно. Как они хотели всё это провернуть?
— Что именно? — посмотрел на меня устало Гостомысл.
— Ну инсценировали бы они нападение… но ведь есть ещё следователи. Всё это выглядело бы очень странно и подозрительно. Богатый одарённый приезжает в город, что бы заключить сделку. Его внезапно убивают… а эти все живые…
Гостомысл рассмеялся:
— А кто тебе сказал что они были бы живые? Они инсценировали бы свою смерь с помощью провидцев конструкторов, оставив лишь пепел после себя и нас. А потом на сцену вышли бы так называемые их родственники. На самом же деле другие члены банды мошенников. А потом эти псевдо родственники вместе с моим сыном продолжили бы этот проект в память так сказать обо мне и других почивших…
Прошла неделя.
Я ждал того дня, когда наконец изберут нового главу рода — то есть меня. Но вечером ко мне заглянул сам Никита Буров. Как раз в тот момент, когда я поел торта с кокосовым кремом и собирался спать. Было пол первого ночи. Едва я впустил его внутрь он зашептал:
— У нас всё горит! Выборы почти проиграны!
— Почему проиграны?! — оторопел я. — Голосов же было с запасом!
— Потому что нас предало трое человек и теперь у нас нет перевеса. У нас не хватает одного голоса для победы… надо что-то делать!
— Что? — тупо спросил я.
— Что-то.
И тут меня осенило:
— Убить того хлыща Игоря? Если его убить то жена проголосует за меня…
— Да было бы неплохо…
— Так ты за этим и пришёл, сучок ты! — возмутился я, сразу догадавшись что Никита медленно меня к этому подвёл.
— У тебя маска, — сказал вдруг он. — Тебя не отследить даже если очень постараться. Убийство своего родича это очень осуждаемая вещь. Об этом поступке будут знать только четверо, ты я и Фёдор… и ещё кое-кто.
— Да откуда вы знаете? — возмутился я. — Что меня не отследить. Как вы вообще узнал что вас предаст три человека?! И кто это четвёртый?
— К нам приходил некто по фамилии Огнизюбрев…
— Старик Огнизюбрев, провидец… вот так новость.
— Да, он провидец. Он и сказал что нас предадут трое. И надо убить Игоря, козла, который изменяет и унижает свою жену — Бурову по крови!
— Ну что ж, — сказал я.— Раз иначе никак.
— Никак Миша, никак!
— Ладно, сделаю… но не думай что очень этому рад.
— Я не думаю что ты рад этому! Никто этому не рад, но выхода нет.
Я решил это сделать под личиной Михали Финеева, что бы его выследить надо быть чрезвычайно удачливым. Ведь никто не будет знать, где я обрублю нить, прежде чем сниму маску. Смена маски как я выяснил очень сильно путает провидцев…
Вечерело. Уже горели фонари, а Игорь всё не шёл. Завтра должны были случиться выборы. Погода была гадкая какая бывает в начале марта в этих местах. При нуле градусов капал не то дождь не то мокрый снег. Наконец показалась знакомая машина. Фонари высветили номер. Я вытащил из рюкзака обрез крупнокалиберной двустволки и кинулся к арке — въезду во дворы.
Ботинки хлюпали по мокрому снегу, который разлетался во все стороны. Я максимально поднял воротник, шарф уже скрывал нижнюю часть лица. Так. Вышел из машины, открыл ворота. Повезло мне что они всегда их закрывают. Когда я почти подбежал он шёл к двери что бы сесть в машину.
— Игорь Буров?! — крикнул я подбегая.
— Да? — он уставился на меня. — Чем имею?
— Надо кое что прояснить, — сказал я, сунув ему прямо в рожу двустволку. Металл прошёл защиту, он не успел среагировать. Щёлкнули два курка… Раздался мощный хлопок и его мозги окрасили боковые окна автомобиля в алый цвет, расколов заодно и стекло. Голова разлетелась как арбуз, замазав кровью даже мою одежду.