Из рода Мартинес. Фрэнсис. # 1
Шрифт:
И резко повернувшись спиной к Баргуру, торопливо зашагала прочь. Но отдалившись всего на пару-тройку шагов, застыла на месте. Он ведь ещё жив! Один среди нескольких сотен мертвецов.
И что ты собираешься делать, Фрэнсис? Не думаешь ли ты помочь ему? Это был бы самый глупый поступок в твоей и без того, жалкой жизни. Глупее даже, чем предыдущий! Разве мало того, что спина твоя изрезана шрамами, до сих пор беспокоящими тебя по ночам?
Этот человек один из тех, кто не задумываясь убьет тебя просто за то, что ты существуешь, дочь Мартинес.
Ну
2
Скрипнув зубами и глухо застонав, со злостью подопнув кусок сухой штукатурки, я подхватила, брошенный кем-то, в пылу сражения, широченный тканный плащ и побрела обратно, к месту, где лежал израненный сын Седрика Баргура.
Дьявол меня раздери! Моя проклятая совесть не позволяет бросить умирающего, но это самое худшее, что можно сделать в данной ситуации.
Развернув плащ по земле и мгновение поразмышляв, осторожно коснулась запястья лежащего, питая надежду что сердце не выдержало и парень скончался. Удостоверившись, что это не так, и вновь пробормотав под нос проклятье, я попыталась перекатить тяжеленное тело.
Через некоторое время, запыхавшись, но вполне удовлетворенная результатом собственного труда, аккуратно раздвинула края разорванной в клочья рубахи, чтобы оценить рану.
Она была ужасна. Думаю, ранение все равно сведёт сына Баргура в могилу, сколько бы я не старалась.
Со вздохом взглянув в расслабленное, обманчиво беззащитное лицо, проворчала – Велма была права, ты идиотка Фрэнсис Вейл. Этот парень просто огромный, и если по счастливой случайности он выживет и прозреет, то тут-же прихлопнет тебя, словно блоху.
И нахмурившись, с укоризной добавила, обращаясь к раненному – Надеюсь, ты это оценишь. Хотя вряд ли. Но многого я и не ожидаю. Но с твоей стороны можно было бы быть хоть чуточку полегче, а ещё лучше- постараться не убить меня в дальнейшем. Если бы вы не кромсали друг друга, словно капустные листы, то тебе не пришлось бы лежать здесь истекая кровью. Но нет, вы же не умеете жить в мире.
Разогнувшись, я как можно крепче связала края плаща и изо всех сил потянула на себя.
Черт! Этот парень, словно каменная глыба. Ну ладно, то что нельзя унести, можно дотащить волоком. Искренне на это надеюсь.
– Не сметь! Этого! Делать! Немедленно прекрати!
Подскочив на месте от неожиданности, я испуганно обернулась. И встретившись с разъяренным взглядом сестры, тут-же невольно отшатнулась.
– Ты окончательно спятила? Оставь эту нелепую затею. Единственное, что можно сделать, это как можно скорее прикончить мерзкое существо. Убирайся с дороги, Фрэнсис, если ты не в состоянии добить Баргура, то мне это по силам.
И уже было покорно отступив, я вдруг ощутила волну несвойственно мне гнева и шагнув вперёд, решительно выкрикнула – Даже не думай, Велма! Дочери Мартинес не убийцы,
Кинув быстрый взгляд в сторону полу-мертвого парня, сестра презрительно прищурилась и прошипела – Тебя подкупила красота сына Седрика. Глупая Фрэн, мой тебе совет; не будь дурой, и раз не можешь убить, брось его здесь. Вспомни о матери и остальных, которых не пожалели. О тех, кто были невинны, но их все равно уничтожили, такие как этот, мерзавцы.
На мгновение смутившись, я тем не менее, произнесла – Сын Седрика слишком молод. В те времена он ещё был ребенком, как ты и я.
– И что изменилось? Он солдат, а солдаты убивают во все времена. Оглянись вокруг, разве мертвецы, которыми усеяна площадь, не доказательство моей правоты? Откажись от своего замысла, тем самым ты обрекаешь себя на смерть. Красота Баргура- прямой путь в могилу. А я не приду к тебе, чтобы помочь.
Но я лишь упрямо покачала головой – Мне стоит забрать этого человека и попытаться вылечить.
– Едва открыв глаза поселенец убьет тебя.
– Нет. Глаза сына Баргура слепы. Огонь Велнира временно обезопасит, и пока он действует мне ничего не угрожает. Когда солдат начнет прозревать, я уйду. И он никогда не узнает кто я на самом деле.
– Надеюсь, ты не собираешься впутывать и меня в это дерьмо?
– И в голову такое не приходит. Можешь быть спокойна, Велма.
– Спокойна я буду только тогда, когда этот мерзавец сдохнет. Что если его товарищи нагрянут в город, в поисках пропавших солдат? Что тогда? Ты станешь звать на помощь меня? Говорю заранее, даже не смей!
– Не стану. Как не стала и в прошлый раз
Сестра разочарованно покачала головой – Раз уж ты решила, что твое существование в этом мире чересчур затянулось, это твой выбор. А передумаешь, знай- я останусь в городе не дольше, чем на неделю. И это самый крайний срок, пока ядовитое зловоние мертвых ублюдков окончательно не отравило воздух Упадка. Дольше оставаться не имеет смысла. Видишь, даже после смерти они не могут оставить нас в покое. Оба их рода несут лишь зло.
Едва волоча ноги, я перевалила тяжеленное безвольное тело через порог подвала и рухнув следом на приятно холодивший, бетонный пол, прохрипела – Только за одно это, ты обязан выжить.
Полежав некоторое время без движения, я перевернулась на бок и с тревогой вгляделась в судорожно вздымавшуюся грудь Баргура. Лицо его, белое словно мел, исказилось. Губы, пересохшие и потрескавшиеся, приобрели синюшный оттенок.
Коснувшись ладонью пылающего лба раненного, я выругалась. Начиналась лихорадка.
Со страхом взглянув на торчащий из тела обрубок копья, наконечник которого ушел глубоко в плоть, я простонала – О, боги, мне не по силам извлечь эту штуку. Святая Маргарет пощади, мне не хватит ни духа ни храбрости. Даже представить невозможно, как можно справиться с железякой.