Из рук врага

Плотников Сергей Александрович

— И куда? — Голос обычно бодрого Плуга был… потухшим. — Тут негде спрятаться: острова крохотные, вокруг море.

— Не важно куда, главное — отсюда убраться, — рубанул рукой воздух Стерх. — Или хочешь прямо сейчас кончить, как…

Лейт оборвал сам себя, мазнув взглядом по трупам своих и чужих детей, умерщвлённых с дикой жестокостью прямо перед оставшимися в живых женщинами.

— Я их встречу и положу сколько смогу! — практически прорычал Марсо. То, что я принял за отчаяние и ступор, оказалось дикой яростью, которую фермер из последних сил держал в себе, стараясь не выплеснуть на окружающих. — Мои девочки… мои детки…

— Одна из них жива, не хочешь позаботиться сначала о ней, прежде чем умирать?

— Если укрыться на пятом острове, нас не скоро смогут выкурить из-за ядовитой изгороди, — подал я голос. — Женщины все выживут. Раны оставят след, безусловно, но…

— Хорошо. Но… мы оставим всех здесь… Так? — Из Грегори будто воздух выпустили.

— Плуг, хочешь кончить, как они? Нет,

в десять, в сто раз хуже! — Бывший лейтенант тоже был разъярён, но это была другая, рациональная злость. — Я же тебе сказал: это наша… это имперская морская пехота. Выродки. Нелюди. Половина вынута из петли и взята на флот, вторая половина успела попасть на контактный пункт раньше, чем их прирезали дружки или стражи. А теперь посмотри ещё раз на их оружие, ты, болван! С таким ты хочешь сражаться? Не знаю, кто тот демон тьмы, что их вооружил, но они теперь опаснее в сто раз. И, как я тебе твержу, отделение у них — шесть десятков рыл на борт. Тут корабль, который их ссадил! Имперский боевой корабль! И ещё сорок девять ублюдков на Центральном. И как только они поймут, что их дружки мертвы, то все пойдут за нами!

— Жену Плуга… Лайлу надо нести на носилках, остальные могут двигаться… пока, — опять вмешался я, заставляя женщин подняться. — У кромки прибоя должна быть шлюпка. Этих — по воде, будет быстрее. А что не так с оружием? — Кажется, я много пропустил.

— Гляди. Сам разберёшься… натурфилософ? — Вместо ответа, мне кинули в руки… винтовку. Точнее, укороченный карабин, и отличался он от фитильных мушкетонов, как небо от земли.

Было такое впечатление, что оружие сюда попало из будущего: курок стальной, и на нём боёк, никакого кремня. А ведь Стерх все уши мне как-то прожужжал о «новейших» колесцовых замках, которые империя впереди планеты всей приняла на вооружение. Спасибо лекции от Святослава, которую я уже упоминал, — что-то запомнил и ляпнул в тему. Самое смешное, что после того случая Мора явно стал меня больше уважать. Да уж…

Но курком дело не ограничивалось: карабин был… пятизарядный и, как там… капсульный? Затвора не было, роль магазина выполнял револьверный барабан, зато для боевого взведения был приспособлен натуральный помповый механизм, как в дробовике из американского боевика! Вместе с довольно тонкостенным стволом малого, по сравнению с оружием Охотника и Стерха, калибра карабин смотрелся диковато, но тем не менее довольно органично. Я бы даже сказал — эргономично, будто дизайн разрабатывал кто-то знакомый с наукой не середины девятнадцатого века по земной линейке, а спец из двадцать первого. Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт! Не может быть! Ведь я едва не сгинул в этом чёртовом Средневековье! Как?! Хотя какое мне сейчас дело?

Пока Лайлу перекладывали на носилки, я нашёл у ближайшего трупа подсумок с капсюлями и бумажные патроны: для выстрела их требовалось разорвать и высыпать в каморы барабана, который легко снимался вместе с остью, откидываясь вбок. Чёрт, у них по два снаряженных барабана с собой! Справившись с быстрой перезарядкой (спасибо мертвецам), я оттянул помпу, заставив курок встать на боевой взвод и провернув барабан — и палец сам лёг на предохранитель. Щёлк. Понятно, почему морпехи-урки так легко смогли освоить чудо-оружие. Так, теперь штык долой и взять пояс с ножнами к нему.

Закинув карабин за спину, я поймал на себе два внимательных, очень внимательных взгляда: Мика и Мора пристально следили за моими манипуляциями. И потом молча взяли каждый по карабину.

— К шлюпке, — коротко скомандовал отставной лейт.

Мы почти успели. Грациозный силуэт военного корабля под флагом империи показался в открытом море, делая галс к барьеру рифа, когда мы уже миновали оконечность четвёртого острова. И всё равно не успели догрести до берега пятого: взяв такой острый угол к ветру, что выругались даже совсем не моряки — Охотник и Марсо, парусник в два счёта догнал лодку, даже несмотря на то, что шлюпки имперского флота, на которой мы бежали, были куда удобнее для гребли, чем эмиратские посудины. Правда, между кораблём и нами оставался риф, но белопарусную смерть это не смутило: пушки, стоящие на верхней палубе, синхронно окутались дымом именно тогда, когда рулевой развернул корабль носом к ветру. Грохот даже на немалом расстоянии чувствительно хлопнул по ушам.

— Только зря ядра… — услышал я слова Рокса, и тут шлюпка едва не перевернулась! Столб воды, вставший у борта, обрушился на нас тропическим ливнем, как только вёсла из уключин не выбило и не переломало — кроме как чудом объяснить это было невозможно. — …пустыни дерьмо, зарытое и высушенное!

— Что за пушки?! Это невозможно!!!

— Пушки? А такелаж?!

— Сейчас развернутся и вдарят вторым бортовым — мы как на ладони!

— Грести! Грести, уроды! Ну?! И — раз, и — два!

Я повернул голову как раз вовремя, чтобы заметить, как бликует с высокого борта стекло подзорной трубы в руках у маленькой с такого расстояния человеческой фигурки в шляпе-треуголке с видимым даже отсюда из-за размера пером. Мне показалось, наши взгляды встретились. И капитан поднял руку. Залпа не было — даже откатившиеся после выстрела пушки, кажется, не перезаряжали. Вместо этого вниз пошёл

якорь. Уже скрываясь в лесу, я увидел, как с борта спускают шлюпку — один в один как нашу, под косыми парусами, больше похожими на те, что я видел в фильмах у яхт, чем у принятых здесь огромных полотнищ, какие используются на лодах. Да и сам корпус, стремительный силуэт… Кажется, в отличие от меня кто-то из бросившего меня отряда попаданцев серьёзно интересовался морской тематикой. И шести с лишним лет им хватило, чтобы перевести свои знания в металл, ткань и дерево. Чёрт, а я в «серьёзных, выверенных» попаданческих прогрессорских романах читал, что должны уйти десятилетия. Вот и верь после этого «знатокам заклёпок».

Стоп, не о том думаю. Они перестали стрелять… потому что узнали меня?! То есть капитан на борту — один из наших? Из группы Свята? И похоже, хочет лично со мной пообщаться… хм. Ну, как говорится, добро пожаловать! Я говорил, что для магии нужна подготовка? Пожалуй, наша с Эль «лаборатория» — это такое единственное место, где подготовка проведена заранее ко всему. Просто жду дорогих гостей с нетерпением и цветами. Да, особенно — с цветами…

Интерлюдия 1

Светлана, или, как её имя переиначили на местный манер, Ланна, оторвалась от подзорной трубы и подняла руку: сигнал для старпома «отмена манёвра/действия». Тёплый устойчивый нижний [12] фордвинд [13] , даже с отведённым [14] парусом, мягко толкал корпус «Тюленя», заставляя потихоньку пятиться кормой вперёд. Пока неопасно, но в меньше чем в десятке кабельтовых [15] море начинало пениться и исходить бурунами и водоворотами — признак подводного, причём неглубокого рифа. В данном случае это был коралловый барьер, красиво замыкавший весь микроархипелаг в плотные объятия. Судя по всему, проломов в подводной стене не было, что не давало крупным хищным морским обитателям вроде акул поохотиться на мелководье. Настоящий курорт, надо будет искупаться, только место выбрать, чтобы матросня не пялилась. Хотя своего кэпа команда морского охотника практически боготворила, но сказано же: «Не введи во искушение». Искушение двадцатидевятилетняя попаданка могла устроить без проблем: в отличие от местных матрон, выглядящих в возрасте за тридцать почти старухами, она провела первые двадцать с хвостиком лет в условиях нормальной медицины, нормального питания и нормальной гигиены, морской дьявол это средневековье раздери! Ни косметики нормальной, ни прокладок, даже туалетной бумаги нет! Чёрт, раньше, до попадания сюда, песня «Башни Rowan» [16] казалась ей даже смешной!

12

Нижний ветер — ветер, дующий от поверхности воды на высоте до нескольких метров. Верхний ветер, в отличие от нижнего, от воды отделяет прослойка неподвижного воздуха или подвижного с меньшей скоростью. Бывает, одновременно дует и нижний, и верхний (стеньговый) ветер, случается, их направления могут существенно не совпадать. Для парусных судов одной из причин установки очень высоких мачт является иногда эта ярко выраженная слоистость приводного воздуха.

13

Фордвинд — ветер, прямо обратный направлению движения судна. Парусник в таком случае вынужден идти галсами, этакой «змейкой».

14

Отведённые паруса — термин, обратный приведённым к ветру парусам. Такие паруса специально поставлены так, чтобы не взаимодействовать с ветром. Обычно решение для краткосрочного дрейфа, например для спасательных работ на воде. Разумеется, в условиях дрейфа стрелять из пушек по мишени гораздо проще, чем во время движения судна.

15

Кабельтов — морская (земная) мера длины, равная примерно 128 м.

16

Песня «Хорошо в Средневековье»: http://pleer.com/tracks/7019136tvi8

Капитан Ланна дёрнула щекой — со многим она смирилась, но некоторые мысли и воспоминания о прошлом постоянно портили ей настроение. И она знала, что испортило ей настроение именно сейчас: лицо. Лицо человека в краденой десантной шлюпке. Она отдавала приказ выйти на расстояние уверенного поражения и открыть огонь без всяких эмоций, давно постигнув простой закон этого времени: кто не с нами — тот против нас. Люди в империи были по-своему куда более честны, чем люди оставленного ею общества: даже совершая подлость и предательство, обычно делали это очень прямо, без многомесячного лицемерия и, казалось бы, искренних улыбок. Конечно, были ещё дворяне старых родов. О, у тех с лицемерием и спесью был полный порядок. Пока был. Ничего, их черёд придёт, и довольно скоро: вероятно, даже ещё до того, как морщины сделают её вид «нетоварным»… Тьфу, опять!