Из Сибири сообщают…
Шрифт:
Руководители операции разошлись по своим местам. Впрочем, из отдела ушел пешком только Базыка. Ему предстояло с сотрудниками первого уровня осуществлять скрытое наблюдение за продвижением по городу убежавшего Бурдукова.
Андросов, Проваторов и Краевский отъехали на автобусе два квартала от отдела и остановились на перекрестке, где должен был пройти Бурдуков и его конвоир.
Андросов забрался в кабину, а Проваторов с Краевским осуществляли скрытое наблюдение из будки.
Звякнул колокол на соборе, извещая жителей Каминска о том,
Бурдуков в черных галифе, в сапогах, красной рубахе был похож на парня, пришедшего на вечеринку и, спереди казалось, что вот-вот грянет гармошка, он пойдет вприсядку по дощатому тротуару, а Масокину достанется роль зрителя.
Иллюзия эта, однако, исчезала, если смотреть на эту пару сбоку. И разрушала ее винтовка Масокина, которая упиралась штыком в спину конвоируемого.
Чем ближе к машине подходили Масокин и Бурдуков, тем напряженнее чувствовали себя руководители операции.
Оставалось несколько секунд до того, как Андросов нажмет на клаксон, чтобы отвлечь внимание Масокина. И тут Краевский увидел, как над перекрестком вдруг воспарило что-то завернутое в белое.
– Смотри, – сказал он Проваторову, – вот она…
– Ничего не вижу, – отозвался тот.
– Да вот же она, – чуть не заорал Краевский и стал стучать в стенку кабины, чтобы остановить Андросова. Но было уже поздно. Раздался пронзительный, похожий на вой сирены, сигнал автомобиля, и операция началась.
Масокин, услышав сигнал, начал поворачиваться в сторону автомобиля. Наверное, так в Африке поворачиваются слоны. Он не крутил головой, а переступал ногами, чтобы увидеть источник беспокойства.
Бурдуков, который тоже оглянулся на звук клаксона, мгновенно оценил обстановку, неповоротливого Масокина, бросился бежать по улице и через мгновение скрылся за углом.
Масокин повернулся наконец в сторону машины, и на его безбородом гладком лице отразилось все, что он думает по поводу идиотского сигнала водителя… Потом он стал поворачиваться в обратную сторону и увидел, что красная рубаха Бурдукова скрывается за углом дома.
Он неожиданно резво сорвался с места и добежал до угла. Там конвоир присел на одно колено, привычно упер в плечо приклад своего длинного оружия и выстрелил. Сделал он это привычно и непринужденно, как между делом сплевывает человек, увидевший падаль.
Бурдуков, красная рубаха которого была уже метрах в пятидесяти от перекрестка, упал на землю, как травинка, скошенная острым серпом.
Андросов, Проваторов и Краевский были ошеломлены случившимся. Однако через минуту они уже были у лежащего на земле Бурдукова. Масокин же остался на перекрестке: ему не надо было подходить к бывшему подследственному, чтобы определить, ранен он или убит.
Если бы затылок Бурдукова был расчерчен
Андросов стал ругаться, Проваторов вернулся к Масокину, а Краевский оглянулся назад, чтобы еще раз увидеть ее… Но женщины над перекрестком не было. Видимо, она не была смертью. Она была предвестницей смерти, герольдом, который трубит призыв к пиршеству, но сам за стол не садится.
– Где этот трепаный повар? – орал Андросов, бегая по кабинету. – Где этот хренов специалист по варке патронов?
– Погоди немного, – успокаивал его Проваторов, как обычно сидящий в кресле, – дождемся Базыку, разберемся.
Краевский стоял у окна и смотрел на улицу. Он равнодушно отнесся к смерти Бурдукова, и не потому, что это был бандит, человек, приближенный к Огнивцу. Он понял, что его уже не будет волновать ничья смерть сейчас и, наверное, не обеспокоит и приближение собственной смерти в будущем.
– Ну где же он? – изводился Андросов.
– Пригласите Масокина, – сказал Краевский, – пока не вернулся Базыка, проведем еще один эксперимент.
Андросов позвонил в дежурку и распорядился привести конвоира. Через минуту дежурный привел его.
Масокин не чувствовал угрызений совести. Наоборот, он гордился тем, что «свалил такого матерого бандюгу».
– Разрешите вашу винтовку, – попросил Краевский.
Масокин с готовностью протянул оружие. Краевский вытащил обойму и предложил всем спуститься в подвал.
Там он вновь вставил обойму в винтовку и, словно не доверяя никому, выстрелил в стену четыре раза.
– Ни хрена себе, – только и смог произнести Андросов, увидев, как четыре пули поочередно застряли в деревянной обшивке подвальной стены.
– Как мне кажется, – сказал Проваторов, – мы можем не дождаться Базыку…
– Дежурный, – закричал Андросов, – немедленно на квартиру Базыки и привести его сюда под конвоем, возьмите четырех человек.
– Это можно было предположить, – заключил Краевский. – Ведь Базыка из тех мест, где свирепствует Огнивец. У него там масса родственников. Наверно, на этом его и купили.
– Если на этом, – отозвался Проваторов, – то это почти бесплатно.
Итак, руководители второго уровня вернулись в кабинет Бороды и стали ждать дежурного.
Дежурный с сопровождающими появился через полчаса. Он доложил, что Базыка куда-то уехал. Об этом ему сказала хозяйка, у которой квартировал Базыка. Хозяйка грозилась прийти в отдел и пожаловаться на Базыку самому большому начальнику, так как тот, прежде чем уехать, вытащил у хозяйки стеклянную банку с царскими монетами, которую она прятала в навозе.
– Ну вот, все стало на свои места, – заметил Проваторов.
– Но зачем он убил Бурдукова? – спросил Андросов. – Где же логика?
– Бурдукова он не убивал, – ответил Андросову как всегда точный Проваторов, – Бурдукова убил Масокин, а наш коллега Базыка организовал это убийство.