Из сумрака сотворится свет
Шрифт:
– И как, удалось решить?
– Насчет послания пока предположения, что его перехватили. Кто, как, почему этот бандит вас сопровождал, выясняем.
– А что он сам говорит?
– Пока молчит. Менталисты будут с ним работать… – Падуану достал часы, – через двадцать минут. – И резко захлопнул крышку. – Только вот этот субъект действительно принадлежит той банде. И Промб имеет к ним отношение. Выписывал рецепты, сам поставлял некоторые… препараты и ингредиенты для них. И даже ссылка, судя по всему, препятствием не стала. Подельники под видом коммивояжёров наведывались время от времени к нему. А брышевская полиция, которая приглядывала за вами, этот момент упустила. Хотя, в отличие от вас, Промб пределы Брышева покидать не мог. Отследить его контакты не составило бы труда.
Все это было важно и интересно, но я уцепилась за другое.
– Только не говорите, что мэтр продавал еще и …
– Кровь, – закончил за меня Падуану. – Вы же в курсе, что она используется в некоторых специфических препаратах. И безо всяких ритуалов.
Еще бы. Нелегальные умельцы бывало применяли кровь для изготовления полументальных веществ. Те использовались для одурманивания, кратковременного внушения или стирания памяти. Стоили такие препараты баснословных денег. Тут и сложность работы, и индивидуальное изготовление. Не говоря уже о том, что подобное строго наказывалось – вплоть до пожизненного. В зависимости от отягчающих факторов. Врачи тут обычно участвовали на начальных этапах – изготавливали уже другие люди. А изъять кровь, надежно законсервировать могли лишь они. Без Искры и тонких навыков – не сделать. Однако найти желающих на подобное было не так-то просто. Обычно, если совсем уже терять было нечего. Как раз случай Промба. Хотя мог бы и не усугублять.
– Вы, вероятно, знаете только причесанную версию, как ваш милейший доктор оказался в Брышеве, – заявил Падуану.
– Знаю только то, что у него умер пациент. Он говорил, что там чистая случайность, но родственники погибшего решили иначе. И у них хватило ресурсов засудить Промба.
Следователь недобро усмехнулся.
– В том случае, который рассматривался судом и Комиссией, в общем-то так и было. Только не случайность, а халатность. Как у вас, да, – добавил он. – С той лишь разницей, что ваш пациент отделался усугублением травмы, а у Промба – умер. Однако не так давно выяснилось, что у Промба было подозрительно много тяжелых больных, которые через какое-то время после его «лечения» умирали. Ничего удивительного в этом на первый взгляд не было – все они действительно не имели шансов, и смерть их подозрений не вызывала в общем-то. Вот только семья одного из погибших нашла записи в дневнике родственника, где говорилось о желании приблизить смерть. И не естественную, а при помощи доктора Смерть, который знает способ – легко и безболезненно. Для истязаемого мучениями – отличный вариант.
– И этот доктор…? – Я тряхнула головой. – Но как же тогда на него раньше не вышли?
– Ему везло. Тем более, что пациенты поделиться информацией уже не могли. А многие родственники или не были в курсе, тем более ничего подозрительного-то в смерти тяжелобольного не было. Или были в доле. Наследство же на кону. Несмотря на кажущееся благородство поступка – помочь безнадежному уйти из жизни, окончить его страдания, Промб неплохо так зарабатывал на этом. С арестом на его счетах и дома ничего не нашли, поскольку с сокрытием теневых доходов помогала как раз банда. Не стал бы он так рисковать ради мелочёвки или по доброте душевной.
– Банде явно помогали еще и в…
– Договаривайте, – подбодрил Падуану с поощряющей улыбкой. Я не ответила. С нейтральным выражением смотрела ему между глаз, в переносицу. Знаю, такой взгляд раздражает, но следователя было не пронять. Подперла рукой подбородок и замерла. Он хмыкнул и продолжил сам: – Да-да, вы все верно поняли. Вы очень удачно нам подвернулись. Так мы смогли и в наших рядах чистку провести, и у банды много чего насобирали.
– Вы же говорили, что нужны были веские доказательства? А раз к моему похищению они не имели отношения, то как же?
Падуану отвернулся к окну. Вспомнилось, как он выглядел, когда залетел в кабинет. Если он в таком состоянии пронёсся и по рядам бандитов, то ничему не удивлюсь. Сейчас же он был спокоен, безмятежен. Четкий профиль выделялся на фоне светлой стены. Хоть картину пиши.
– Побеседовали с ними обстоятельно. Они и поделились некоторыми сведениями.
– По доброй воле?
– Разумеется. За кого вы нас принимаете? Это не наши методы.
Падуану как всегда юлил, поэтому внятного ответа можно было и не ждать, но попробовать стоило.
– Дайте угадаю, Промб на тот свет отправлял не только тех, кто сам об этом просил. Или по просьбе сердобольных родственников. Банда еще о ком-то просила?
– Учитесь прямо на глазах, – одобрительно цокнул следователь. – Хороший из меня учитель, а из вас – ученица.
Я не обратила внимания на сомнительный комплимент то ли мне, то ли ему самому и задала следующий вопрос, в надежде, что все же услышу ответ:
– А помогал во всей этой деятельности тот самый препарат, что нашелся у Сандора?
– Был еще один. Разнообразие, – невесело хмыкнул Падуану. – Тот на мозг воздействовал, но только если уже было состояние, которое возможно усугубить. А у ослабленного в целом организма с этих проблем не возникало.
– Почему ни у кого не вызывало подозрений, что Промб выписывал так много рецептов на те препараты?
– С этим сейчас разбираемся. Возможно, он нашел лазейку, возможно просто не предавали значения, работал-то как с тем кругом пациентов, кому подобное и требовалось. Пациент умер, препарат можно и оставить себе. Не переживайте, теперь-то уж точно докопаемся.
Я и не переживала. Пока что голова просто шла кругом.
– Почему вы мне ранее ничего не рассказали? – спросила я.
– Все было слишком зыбко. Предположения, косвенные сведения, пересказы и пересуды, случайные факты. Сейчас картина чуть более ясная, – подал следователь плечами, явно не договаривая. Все как всегда.
– И за каких-то полдня вдруг обрели твёрдую почву под ногами? – едкость в моем голосе пролилась щедро. И я не пыталась ее скрыть.
– Еще более подробно мы все это обсудим позже. День действительно выдался насыщенный и тяжелый для всех. И вам нужно отдохнуть.
– А вам?
– Беспокоитесь? – протянул Падуану. – Работа кипит.
Он развел руками.
И в таком загруженном графике нашел время для объяснений со мной, пусть и кратких? Я фыркнула.
Он с удивлением на меня посмотрел, я же сделала вид, что все в порядке и вообще, ему показалось.
– Кстати, – следователь перевел взгляд на бумаги, что заполнял Драголич. Губы скривились, ноздри нервно дернулись. – Я отменяю свою просьбу держаться поближе к Драголичу, если он проявит интерес. Будьте с ним осторожнее и по возможности – держитесь подальше, но делайте это так, чтобы не навлекать подозрения. У вас получится, не сомневаюсь.