Из записных книжек 1925-1937 гг.
Шрифт:
Совхоз называется «Большие Иван Семенычи».
Артель «Красный бублик». Или «Булка Востока».
Настасья Пицун. Бенек. Братья Капли. Мадам Подлинник. Кокос. Лгин. Члек. Весотехник. Всевышний.
1927–1928
3. VI
Серпухов. Ходили две барышни. В коридоре – бульдог. Ока – так себе. Явилась мысль о Военно-Грузинской дороге. Женя [8] хочет прямо в Тифлис.
8
Женя –
5. VI
Минеральные Воды. Еле-еле съели баранину. Прибыли в Пятигорск, беседуя с человеком закона о холерных бунтах 1892 года в Ростове. Штрафы он оправдывает.
В Пятигорске нас явно обманывают и прячут куда-то местные красоты. Авось могилка Лермонтова вывезет. Ехали трамваем, которым в свое время играл Игорь. Приехали к цветнику, но его уже не было. Извозчики в красных кушаках. Грабители. Где воды, где источники? Отель «Бристоль» покрашен заново на деньги доверчивых туристов. Погода чудная. Мысленно вместе. Воздух чист, как писал Лермонтов….
Извозчику отдали три. Взял и уехал довольный. А мы после роскошной жизни пошли пешком. Неоднократно видели Эльбрус и другие пидкрутизны. (Бештау, Змейка, Железная, Развалка и т. д.)
Сидим. Пробовали взобраться на Т.Д., но попали в «Цветник». Взяли 32 копейки. Вообще берут. Обещают музыку. Но что за музыка, ежели все отравлено экономией.
Местные жители красивы, статны, но жадны. Слова не скажут даром. Даже за справку (устную) взяли 10 коп. Это не люди, а пчелки. Они трудятся.
На празднике жизни в Пятигорске мы чувствовали себя совершенно чужими. Мы пришли грязные, в плотных суконных костюмах, а все были чуть ли не из воздуха.
Вопль: «Есть здесь что-нибудь не имени?»
Курган имени поручика.
Галерея как галерея. Берут.
Прошла рослая девица. В будние дни замещает монумент Лермонтова.
Владикавказ
Кошмарная ночь, увенчанная появлением Кавказского хребта. Оперные мотивы – восход солнца с озарением горных вершин. Гор до черта. Носильщик № 52 обманывает нас. В поезде мы едем с профработником Евгением Петровичем и рабиспрофработником. Во Владикавказе каждая улица упирается в гору. Женя все время сидит ко мне ухом, которое не годится.
«Терек – краса СССР». За красу взяли по гривеннику. Были вознаграждены видом Столовой горы Нарпита и Тереком. «Дробясь о мрачные… кипят и пенятся». Утесистых громад еще нет. Но деньги уже взяли.
Терек, Терек, ты быстйр,Ты ведь не овечка.В порошок меня бы стерЭтот самый речка.И.А. Лермонтов (Пселдонимов)Везли бесплатно в автоколымаге Закавтопромторга. Завтра уезжаем на механическом биндюге. Душа не ведает, что творит.
Вот мельница. Она еще не развалилась.И.А. Пушкин (Пселдонимов)Военно-Грузинская дорога
Лицо у меня малиновое. Все оказалось правдой. Безусловно Кавказский хребет создан после Лермонтова и по его указаниям. «Дробясь о мрачные» было всюду. Тут и Терек, и Арагва, и Кура. Все это «дробясь о мрачные». Мы спускались по спиралям и зигзагам в нежнейшие по зелени пропасти. Виды аэропланные.
Забрасывали автомобиль цветами, маленькими веничками местных эдельвейсов и розочек. Мальчишки злобно бежали за машиной с криками: «Давай! Давай деньги!» Отплясывали перед летящей машиной и снова галдели «давай». Кончилось тем, что мы сами стали кидать в них букеты с криком «давай».
Нелепые пароксизмы надписей на скалах, барьерах, табуретках и всех прочих видах дикой и недикой природы….
На Крестовском перевале мы зацепились за облако. Было мрачновато. Полудикие дети предлагали самодельный нарзан и просили карандашей. Паслись на крутизнах миниатюрные бычки с подругами своей горной жизни – коровками. Шофер-грузин в клетчатых носочках и особо желтых ботиночках. Дикость Дарьяльского ущелья. Необыкновенный ветер.
Тифлис – город жаркий. Живем в «Паласе» (Дворцовые номера) на Пушкинской улице.
Напротив – духан «Олимпия».
Фуникулер. Волшебное зрелище пылающего Тифлиса. Отплясывающие лезгинку девочки. Гора Давидова – гора ресторанная.
10. VI
Дождь и прохлада. Жизнь начинается, кажется, завтра и, кажется, на Зеленом мысу.
Упаковочная контора «Быстроупак».
Пивная «Вавилон».
Столовая «Аромат».
Татары привели в свою квартиру лошадь с живодерни.
Голубец. Карликов. Братья Глобус.
Глава учреждения купил картину и созвал художников, чтобы узнать ее качество.
Голый, намыленный человек.
Утирает лицо лозунгами.
Сумасшедший слесарь унес ворота. Хотел строить метро.
Новелла о закрытых дверях.
Каждый человек благороден только в своей среде.
Стоял на острове св. Елены и через остров Эльбу смотрел на родимую Францию.
Профессор поэзии.
Кто дуба дает, кто в ящик сыграет, преставился, приказал долго жить, перекинулся, гигнулся, почил в бозе, протянул ноги
В кустах сверкали брильянты.
Диковинка, полшишки, сотка, мерзавчик, гусь, бутылка, сороковка, две полбутылки, двадцатка.
Бывший потомственный почетный гражданин.
Полевая кошка, сиречь заяц.
Голубые ослы.
На лбу вытатуировали нецензурное слово.