Из записок районного опера
Шрифт:
Думаю, наркоманом этот лейтенант стал чисто случайно — разок попробовал, и, решив, что ничего страшного не случилось, ещё разок повторил… Ведь почти никто из нариков наркоманом себя не считает, — «я не на игле, что вы, я просто пробую! И всегда могу спрыгнуть — хоть завтра, хоть сию же минуту!» И спрыгнуть-то можно, да — очень трудно, и не очень даже, а очень-очень… Причём — без всякой гарантии, что через день, месяц или год не потянет снова!.. Опиум — он ждать умеет…
Второй случай — паскудней… 20 лет парню, а — сволочь изрядная!.. Окончил ПТУ, отслужил армию и устроился на работу в угрозыск, уже покалываясь. (Но «плотняком» и он не «торчал»). Пооперствовал 2–3 месяца, понаблюдал, как более опытные его коллеги работают,
Например, вечером на оперативке начальник угрозыска сообщает операм таким-то, что завтра с утра следует им отправляться на адрес к наркоману такому-то и потрясти его маленько, проверить, чем он ныне дышит, и что у него за душой… Обычное, в принципе ничего особенного из себя не представляющее, вполне рутинное мероприятие.
Так этот пидор, тоже на том совещании присутствовавший и всё слышавший, звонит поздно вечером намеченному к посещению наркоману по телефону и сообщает, что завтра утром его собираются схватить, свезти в РОВД и бить толпой поочередно до тех пор, пока он не подпишется под всеми нераскрытыми преступлениями, совершенными в нашем районе в период с 1913-го года!.. «Так что свали куда-нибудь подальше на пару недель, пока кипеж не утихнет, а мне за эту информацию отольёшь столько-то кубышек!..» Тот и сваливает, естественно, и заявившиеся к нему утром оперативники ни застают на адресе никого, кроме клопов и тараканов… «Случайность… Успел утопать по своим наркоманским делам!.. Раньше надо было заявиться…» — сокрушались хлопцы. Но когда подобные случаи повторились с другими наркоманами, и так продолжалось довольно долго, то начальство стало вызверяться на хлопцев и называть их не просто придурками, а придурками — супер… Многие тогда задумались, а потом стали недоверчиво посматривать на своих напарников…
А этот поганец совсем уж обнаглел, ходил по нарколыжным точкам и говорил: «Вы моему начальству платите за «крышу», и мне теперь будете платить, а иначе я вашу лавочку в два счёта прихлопну!..» Главное ведь, чётких доказательств, что те его начальству отстёгивают, у него не было и быть не могло, на фу-фу брал, из расчёта, что хоть часть, но сумеет взять «на испуг» и вышибить башли… Обидно стало людям, что какая-то сопля на них капает, и кто действительно имел «крыши», те начали жаловаться… Вот тогда-то нашим героем и занялись вплотную…
Вышли на двоих, с которыми он раньше в бурсе учился, привезли в райотдел, прижали их, вначале цепляя к ним какую-то мелкую кражонку, а потом поставили вопрос более конкретно, заведя разговор про их товарища… Короче, признали они, что он ещё с ученических поры покалывался!.. Взяли тогда и его самого за шиворот, он всё отрицал, брызгал слюной во все стороны, но уж и следы уколов у него нашли, и несколько наркоманов дали показания относительно его художеств… Под суд бы отдать паскуду, но — не решились… Болтать начнёт на суде, обливать грязью вчерашних сослуживцев, расскажет про них всякое, ну его… Просто выгнали в шею, и всё тут.
А третий из случаев — капитан, уже в возрасте, толковый профи, между прочим… Не знаю, что его к наркотикам подтолкнуло, — устал от жизни, что ли?.. Одних нариков он сажал, у других собирал информацию, с третьими — р а с к
Ничего хорошего не ждёт того, кто с наркотой связался!..
ПРЕЛЕСТИ БОРЬБЫ С НАРКОБИЗНЕСОМ
Из записок районного опера
1. ВРЕДНЫЙ КАРАТЫГА
…Наивны наши люди… Кажись, уж столько всякого у нас за спиной, должны же мы хоть чему-то научиться у жизни, а до дела дойдёт — такие олухи!..
Довольно часто в мой кабинетик в РОВД прибегает очередной старикашка — каратыга из числа недоубиенных героев Великой Отечественной, (эти — самые живучие, и — такие вредины!), бряцает кучей юбилейных орденов на потёртом парадном пиджачишке, широко щербится ухмылкой…
Чему ж он так радуется, болезный — очередным новостям с великих строек капитализма в нашей стране?.. последнему выступлению Президента во время ещё одного зарубежного вояжа?.. повышению (на 10 %) собственной пенсии, наконец?.. Нет, это он, оказывается — кайфует предвкушая ту пользу, которую сейчас принесёт милиции, примчавшись с «очень важной информацией о деятельности банды наркоторговцев в нашем районе»…
Меня кидает в зевоту. Единственная польза от ветерана — если он немедля провалится под пол, и перестанет отнимать время своим присутствием… Но он никуда не исчезает, вопит радостно:
— Димка Марухин из 27-й квартиры, что в моём подъезде — такая сволочь!.. Вида подозрительного, постоянно к нему шастают наркоманские хари, и все говорят, что он наркотиками торгует!.. Арестуйте его немедленно!..
И — пялится с таким видом, будто и впрямь ждёт, что вот сейчас я кину все свои важнейшие дела, и, прихватив в подмогу взвод ОМОНа, метнусь в ту самую 27-ю квартиру…Но ничего я кидать не собираюсь, и тем более куда-то метаться. Мне даже из-за стола подняться облом!..
А поэтому, на всякий случай изобразив на лице живейшую заинтересованность, я протягиваю старикану чистый лист бумаги: «Напишите заявление, мы его обязательно проверим и примем все необходимые меры…»
«Какое заявление?! — возмущённо вопит этот случайно выживший в боях с оккупантами. — Надо действовать немедленно! Десять минут назад к Марухину как раз заявилась очередная компашка наркоманов… Если поспешить, то застукаем их с поличным!.» — и нетерпеливо топчется, как бы приглашая и меня закипеть, зафонтанировать и сорваться с рабочего места.
Но я лишь ещё ближе пододвигаю к нему бумажный лист, повторяю:
«Пишите заявление, и мы его проверим… А без проверки идти с обыском к гражданину Марухину было бы незаконно… Вы ведь не хотите, чтобы мы с вами нарушали закон, верно?..»
Воспитанному ещё в суровые сталинские годы ветерану нарушать законы не хочется, и он, присев за мой стол с противоположного конца, добросовестно пишет на бумаге то, что только что в таком запале кричал. Ну а в письменном виде всё всегда смотрится куда спокойнее…
«Разберёмся и примем меры!..» — забирая бумагу из дедовских клешней, в который раз заверяю ласково. И он, помявшись, пожимает плечами, и уже без прежнего запала нехотя выползает из моего кабинета.
Разумеется, никаких мер по его заяве я не принимаю. И так — куча материалов по конкретным, требующим немедленного расследования преступлениям, и начальство каждый день теребит за них, требует результатов, а тут — некий якобы нехороший гражданин Марухин, и какие-то будто бы заходящие к нему нехорошие люди… И плюс к этому — бездоказательные обвинения в наркоторговле!.. Где факты?.. Нет фактов. Одни эмоции и догадки… Мне, возможно, этот дедуган тоже кем-то кажется… выжившим из ума старым хрычём, например… Но я же на основании своих умозаключений не спешу упечь гражданина в психушку!..