Из животворящей капли крови 2
Шрифт:
–Бл…дь! – Лжедмитрий частенько использовал ненормативную лексику, объясняя это псевдо близостью к низам.
Мыши зашевелились под потолком. Глаза Константина обратились к зверькам.
–Я подумаю, что можно сделать…– Лжедмитрий раскрыл страницы планшета. – А пока займитесь каннибалами!
–Да, мой господин!
Константин тоже имел некоторые пристрастия: он любил коньяк. Десятилетняя выдержка как минимум. Часовое присутствие в жертве, легкое алкогольное опьянение простого смертного. Жертва ждала его в кабинете. И Константин спешил, не обращая внимания на лучи утреннего солнца, врывающиеся в бойницы восточной башни замка.
–
Каннибалы подвергались гонениям. Мало того, что их преследовали полиция, судебная система, родственники жертв и общественность, – их искали и, находя, убивали кровососущие. Именно убивали. Согласно общепринятым версиям простой смертный, укушенный вампиром однократно и нет, становился сам кровопийцей. Это грозило эпидемией, нежелательной в будущем. Поэтому был отдан приказ: кровь с укушенной жертвы сливать до фатального исхода – Лжедмитрий тоже умел мыслить объективно.
Каннибалы не стали исключениями. Наоборот, стали своеобразным деликатесом для мира кровососущих. Ведь они ели человеческую плоть, а значит, их кровь была кристально чиста. Что было не лишено смысла: пожиратели себе подобных, не осознавая, меняли химический состав собственной крови. Воздвигая ее в разряд элитной.
Недоумевая, почему они стали целью постоянных преследований, каннибалы объединялись в группы, пытаясь дать отпор кровопийцам. Что, в связи с малочисленностью плотоядных, получалось с трудом. Точнее сказать, не получалось совсем. Они попросту исчезали как вид.
–
Люба проснулась от холода. Вагон скоростного поезда увозил ее на сотню километров к западу от места последнего проживания. Она ехала предупредить друзей. Они были тоже каннибалы. Раньше дружили семьями, но раздробленность после объявления тотальной войны с ними со стороны кровопийц разбросала их в разные стороны.
Красивый город, не тронутый разрушениями. Налицо урбанизация нескольких поколений. Минимальная индустрия, делающая городок автономным. Город – маленькая страна со своими правилами и законами. Одним из правил являлось добродушие к новым поселенцам. Семья каннибалов в ответ терпеливо ездила в соседние города для добычи своего страшного провианта.
–Ты не местная, девочка? – Седая старушка кормила котов возле здания вокзала. – Могу я тебе чем-то помочь?
–Да… Я ищу родственников, они живут здесь около года…
–Такая милая пара с мальчишкой-подростком? – Старушка улыбнулась кивнувшей Любе. – Я провожу тебя к ним. Они неплохие люди. И тоже кошатники…
Ее сухая рука цепко вцепилась в Любино запястье.
Наверное, так держат оковы преступников.
Они шли по аллее каштанов вслед уходящему солнцу. Девочка и сухая старуха. За ними стая бездомных существ. Коты, шипя и дерясь между собой, оббегали разновозрастную пару и снова выстраивались им вслед цепочкой.
«Снимай меня со своего небесного ателье, мой непризнанный миром искусства гений!»
Люба, морщась от боли в запястье, взирала в небо. Она запомнила начинающего художника в кусках плоти, запихиваемых отцом в переносной холодильник. Его живой образ в её памяти был смазан пухом взлетающих в небо голубей.
–
Сообщество заканчивало морское путешествие на комфортабельном лайнере. В одном из портов группа кровопийц присоединилась к пассажирам судна, заполненного на треть.
Круиз подразумевал разгул. Как стихий, так и человеческих пороков. Началось всё с волнений на море. Продолжилось среди отдыхающих. Морская болезнь «излечивалась» алкоголем.
Идеальное место для восстановления сил сообщества. На их лицах застыли улыбки. Даже влюбленная пара Александров понимала «уют» создавшейся атмосферы. Саша стесненно перед своим прадедом краснела. Владимир подбадривал её взглядом.
В подобной суматохе никто не замечал пропажи пассажиров. Лишь удивленные лица команды при виде молодых людей, не страдающих от морской качки. Чем не могли похвастаться даже присутствующие на лайнере опытные моряки.
–Как низко ты пал, Владимир! – голос Нади подрагивал в обвинениях. – Ты предал нас!
–Нисколько… – Владимир был невозмутим.
Троица, отнюдь не святая, заперлась в каюте, позволив влюбленной паре (Александра плюс Александр) насладиться новыми ощущениями и собой.
Как в лучшие свои годы (в прямом смысле слова), старейшины сообщества попивали «знание», наслаждаясь собственной молодостью, силою и красотой.
–Твои обвинения голословны. – Владимир, закрыв глаза, дышал в такт корабельной качке. – И я не понимаю, что это. Крик отчаяния или голос ревности?
–Ты обезумел, Владимир! – Надя взглянула в глаза смеющейся матери. – Такое бывает от крови и очень часто – среди простых людей, но ты! Ты повидал её достаточно, чтобы сойти с ума…
–Власть, моя дорогая… Власть! – Вера крутила колесо настольной лампы, делая свет то ярче, то тусклее. – Он ощутил её вкус и свыкся с её послевкусием. Посмотри на него! Он уже не слуга, он тот, у кого должны быть слуги…
–Князь! – Надя наполнила титул присутствующего сарказмом.
–Именно! – Владимир открыл глаза. – Именно этого вы меня лишили, унизив и оскорбив. Я лишь вернул себе утраченное.
–Временно. – Глаза Нади потемнели до черного цвета. Её раздражало спокойствие Владимира и пассивность матери. – Это было временно…
–Возможно. – Владимир сделал глоток «знания» и понял, что он был лишним. – Возможно, меня переизберут снова!
–Ты говоришь, как политикан! – Вера понимала чувства дочери. Но голос интуиции подсказывал ей, что Владимир может быть не только опасным врагом, но и сторонником, усиливающим сообщество собственным влиянием. Было ещё что-то. – При этом не договаривающий чего-то. Как, в принципе, все властолюбцы…
Надя тоже не была слепа в гневе. Ее карты говорили о многом. Они, расклад за раскладом, выдавали маячащее на горизонте грядущее. Да и предупреждение шамана «прозрачных» было не беспочвенно.