Из животворящей капли крови

Попов Василий Львович

– Мама знает об этом. – Надя задумчиво смешивала мороженое с кленовым сиропом. – Возможно, это и есть причина ее легкого помутнения.

– Легкого? – Георгий взвизгнул, но, опомнившись, опустился на стул.

Вера единственная обладала тем мощным гипнозом, который позволял беспрепятственно сливать жертвенную кровь. Со звездой это было проделано дважды. Во время второго сеанса Вера «отпустила» актера, что привело к определенным трудностям.

Вера нервничала. С ней нервничали все. Всё было взаимосвязано. И все помнили, к чему приводили ошибки в прошлом.

Где-то болтались по свету озлобленные неугомонные мстители. Кровавые мстители.

– Нам необходимо забрать все наркозапасы этой парочки, очевидно же – Вера неадекватна и это ей мешает. – Владимир растер пальцами обнаруженную на рамках фотоснимков пыль, – Что, кстати, она предпочитает последнее время?

– Опиаты, – Надя пожала плечами, словно речь шла о зефире к вечернему чаю. – А если всё в спальне?

– Они купаются каждое утро… – Георгий с оттенками ненависти фыркнул. – Это наш единственный шанс!

В отсутствии возможностей манипулировать при помощи гипноза повар был банально забит и обескровлен. Следующее утро было удачным.

Дональд вопил на весь дом, заглушая Freddie Mercury и его «Шоу». Обратная эволюция от альфа-самца породила улыбки на лицах.

– Такая деревянная шкатулка! – Он прыгал, как капризный ребенок.

Он валялся в ногах Веры, подозрительно быстро пришедшей в себя после принятия крови. Георгий торжествовал. Надя занималась макияжем. Владимир – остатками субстанции, приготовленной из крови повара.

Как источник крови кинозвезда уже никого не интересовал. Манипуляция на его пристрастиях дала нужный эффект. Закрывшись в кабинете, Георгий составлял бумаги. Владимир собирал чемоданы. Женская часть сообщества тоже готовилась к дороге.

Они уезжали в ночь. Владимир с девушками вдыхали аромат магнолии на парковке поместья в лучах заката. Георгий задерживался. Он был тщеславен и мстителен.

Находящаяся в наркотической эйфории кинозвезда не ощущал боли. Георгий старался изо всех сил. Он оставил хлюпающее остатками крови тело возле окропленного белого рояля.

Приграничная Чехословакия. Навигатор привел Александра в замок. Он опоздал к назначенному часу. Парковка забита автомобилями разного класса.

Команда человек двадцать. Основной костяк из десяти человек специалистов, остальная часть людей – с явными навыками военных.

Короткий брифинг по поводу реорганизации, ротации кадров и в финале – знакомство.

Тот же человек, тот же бриллиант, тот же запах табака. Та же убеждающая манера ведения разговора. Озвученные индивидуально гонорары заставляли смотреть говорящему в рот. Проекция выдает лица четверых предполагаемых преступников.

– … Безнравственные, безжалостные, – клуб сизого дыма растворился в проекции, – пролившие количество человеческой крови, аналогичное пролитой в среднем военном конфликте. – Бриллиант блеснул в темноте, притягивая взгляды немногих. – Генрих – ваш консультант. Дополнительная информация в базе данных. Возможности ваши безграничны. Поддержка почти на всех уровнях. Все вопросы через моего секретаря. – Грузное тело в дорогом костюме поднялось. – Кажется, всё. Да поможет нам бог!

Александр навскидку определил занятость основной группы и мысленно распределил их роли. Ошибся на двадцать процентов. Все произошло из-за синеглазой шатенки – не вписывалась в состав и принадлежность. Как-то слишком манерно пила машинный кофе, морщась вкусу.

– Тоже тяжело входите в состав новой группы? – Александр ощутил аромат бергамота и цитрусовых.

– В принципе, нет, – шатенка пожала плечами, – спасает моя коммуникабельность.

Тело гимнастки, оставившей спорт. Взгляд карьеристки, оставившей двух мужей из-за этой же карьеры.

– Александр.

– Александра! – она улыбнулась и легко коснулась протянутой руки. – Аналитический отдел.

– Опоздал, – Александр улыбнулся в ответ. – Не знаю пока, какой отдел…

– Ваш акцент… – блеск синих глаз. – Вы русский?

– Да. А вы?

– Только корнями, – она поправила прическу. – Прадедушка…

– Это самые прочные корни, глубоко сидят в почве прошлого… – Она ему нравилась.

Рядом с ними на стол легли две пухлые папки. На них лежала пухлая рука не менее пухлого человека.

– Здесь всё о прошлом. Об их прошлом детально. Этого нет в общей базе и не должно быть, – глаза за толстыми роговыми очками смеялись. – Знакомьтесь! Сначала со мной – Генрих. Теперь с делами… Друг от друга раздельно, – лицо Генриха стало серьезным. – КПД понижается в вашем случае. – Он похлопал в ладоши. – Всё. За работу!

У каждого был свой, оснащенный всем необходимым кабинет. Анализ преступлений удивлял. По мнению Александра, долгожители должны быть очень богатыми. И логично было бы не самим заниматься преступлениями – отвести от себя удар, затеряться среди пусть частично, но себе подобных. Зачем личное участие? Значит, оно необходимо…

Он все-таки пробрался к ней в кабинет.

– Саша…

Она оглянулась, держа подбородок в чаше из рук. Глаза смеялись.

– Ты что-нибудь понимаешь?

– Всё!

– Я о смысловой платформе. – Он сел на край ее стола, с удовольствием вдыхая аромат ее парфюма. – Само участие… Что это – адреналин? Патологическая жадность? Недоверие… быть может?

– Может, все вместе… – Саша пожала плечами. – И банальное непосвящение кого-либо в свои дела. Недоверие, как ты уже заметил.

– Хотела бы жить долго?

– И счастливо? – ее глаза светились ярче компьютера в полумраке кабинета.

– Так же, как эта неуловимая четверка? – Александра расслаблял диалог с ней, он дистанцировался от деловой атмосферы. – Они как вампиры, сосущие кровь… Счастья мало в таком долголетии.

Блеск глаз слегка погас. Она поправила прическу.

– Может, кофе? – как уход от темы разговора.

– Здесь он отдает привкусом машинного масла, – задумался Александр.

– Ты про аппарат? – Саша улыбнулась, складывая в стопку изучаемый материал. – Внизу кафе – там варят по-турецки и… кажется, неплохо.