Избранная демоном
Шрифт:
– Ее отмыть и приодеть… Хотя и в пыли хороша! Я, пожалуй, ее прямо сейчас попользую.
– Эй! Я первый заметил, что она не сдохла! Ты только что с той желтокожей слез.
– И что, что слез? Так та желтая, а эта смотри какая… розовая, кожа нежная, сладкая, как мед.
Меня вздернули за волосы еще выше и чьи-то грубые руки принялись мять грудь.
– Синяков не оставь. Я такой кожи сроду не видел. Ладно, давай эту тоже поимеем, у меня самого зудит. Хоть и пятерых уже отымел, но эта слишком уж хороша, чтобы
Острая боль оттого, что дергают за волосы прекратилась, когда пальцы того, что держал, разжались, но в следующий миг я рухнула на песок, больно ударившись грудью и лицом.
Я слабо застонала и попыталась отползти, но руки и ноги не слушались.
Сверху одобрительно зацокали.
– Дергается, - сказал один из говоривших и звонко похлопал меня по заду.
К своему ужасу я поняла, что обнажена. А еще пришла в себя достаточно, чтобы понять: сейчас произойдет непоправимое.
– Эти демоницы даже извиваются так, что невозможно смотреть. Лопни мои глаза, у меня даже на их рога встает.
– Как оклемается, ублажит ртом, насмотришься, - ответили ему хрипло.
– Давай уже, пользуй, пока парни не подошли. Сам видишь, девка не чета даже остальным, хоть эти пери все красотки! А как увидят, что эта жива, от желающих ей засадить будет не протолкнуться!
Меня погладили по ягодицам, затем принялись мять их.
– Не торопи меня, сам сказал, что эта самая лучшая. Я хочу растянуть удовольствие.
– Ты дорасстягиваешься сейчас! Я не успею!
– Погоди.
Надо мной запыхтели и я поняла, что еще секунда, и…
– Не надо, - прохрипела я и снова попыталась отползти.
Меня не услышали, а может, не захотели услышать.
Тот, кто пощипывал за ягодицы, водил шершавыми пальцами по спине и тяжело дышал, хрипло проговорил:
– Хочется насладиться такой жемчужиной… Сладкая, розовая, кожа, как шелк… Демоницы мокнут, стоит притронуться к ним, не то, что наши бабы. Ну-ка, а мы проверим…
Его рука скользнула между ног, и в меня проник палец.
Я слабо закричала, но насильник сам отдернул руку, словно обжегся.
– Ну ты долго будешь не пойми, чем маяться?
– недовольно спросил его второй - Вставляй уже и дело с концом!
– Лопни моя печень, это девственница!
– ошарашенно проговорил первый.
– Девственница?! Пери?!
– Идиот, че разорался? Сейчас припрется…
– Поздно. Вон, идет…
Шаги подошедших я скорее почувствовала, нежели услышала. По голосам поняла, что к этим двоим присоединилось еще несколько. От осознания, что меня, беззащитную, будут зверски насиловать чуть ли не вдесятером, сознание помутилось, а в голове зашумело. Я снова попыталась уползти, и на этот раз удалось немного сдвинуться с места.
– Нет, - простонала я.
– Не касайтесь меня… Я невинна.
Сверху зацокали языками, заулюлюкали, произнесли какие-то незнакомые слова.
– Ишь ты, цыпа!
– Ты глянь! Розовая!
– Никогда таких не видел?
– Ну-ка, а лицо!
– Лопни мои глаза, настоящая красотка!
– И живая!
– Вот это добыча!
– Да мы разбогатеем на ней одной!
– Так еще и сами натешимся…
– У-ух! За кем я в очереди?!
– Ну-ка, цыц!
– скомандовал властный голос, и все умолкли.
Меня приподняли за волосы и спросили:
– Кажется, ты говорила, что тебя зовут Рахат?
– Рахаат, - простонала я. Прилагая невероятные усилия. я прошептала: - Пожалуйста, не трогайте меня. Меня нельзя трогать. Я невинна.
– Не бойся, Рахат, - ответили мне.
Несколько мгновений стояла тишина, а потом тот же голос произнес:
– Вы касались ее?!
Те двое, кто заметили меня первыми, залебезили:
– Ни в коем разе!
– Разве что, за зад пощупали!
– Так, проверить, живая ли!
– А откуда знаете, что девственница?
– Так слышал, газдэ, сама сказала.
– Ну-ка, - ответили им и они замолчали.
В меня снова вошел палец. Медленно и осторожно. Я дернулась, но палец быстро покинул тело.
– Не солгала. И вы не врете. Если бы вы посмели взять ее…
– А что такое, газдэ?
– обиженно перебили человека.
– Ты же сам разрешил развлечься с пленными! И как мимо такой пройти?
– И вправду никак, - ответили ему.
Цепкие пальцы впились в плечо и меня перевернули на спину.
Зрение полностью вернулось, и я увидела, что надо мной склонился с десяток лиц.
Грубые, загорелые, пыльные человеческие лица. Я сразу поняла, что они не воины, как и то, что ни разу не были на Вершине мира. Эта догадка повлекла за собой следующую: я в нижних землях.
В памяти мелькнула вспышкой площадь. Лик Матери в небе. Тэнгерии, что сумели справиться с искушением, один за другим переносятся на Вершину Мира. Вот-вот моя очередь. Я воздаю хвалу Анахите… Меня бьют по голове. Я падаю. Меня и нескольких пери и тэнов окружают люди в доспехах и мантиях. Те, что в мантиях, наводят на нас какие-то чары. Сознание покидает меня. Я лечу. Падаю на песок. Кто-то спрашивает мое имя. Я называю его и теряю сознание.
Пока я вспоминала, один из людей ощупывал меня с видом, словно проверяет животное на наличие повреждений. Хмуря лоб, он деловито смял груди, отряхнул песок с живота, одобрительно причмокнул. Стряхнул песок с интимного места и люди, буквально напирающие ему на плечи, тяжело задышали. По их похотливым взглядам я видела, что от бесчестия меня отделяет грань толщиной в волос.
Человек продолжал ощупывать меня. Оттолкнув того, кто смотрел на меня с открытым ртом, провел ладонями по ногам, поочередно согнул и разогнул руки.