Избранная демоном
Шрифт:
Глотая, я потрогала горло и поняла, что оно все еще болит после надрывных криков. Судя по жесту Джитаны, ее посетили те же мысли.
– Уроды, - высказал Джитана наше общее мнение и отправила в рот еще одну конфету.
– Я жду не дождусь, когда мы наконец, покинем дом этого отвратительного торговца, - сказала я ей.
– Не верится, что может произойти что-то худшее…
Джитана грустно улыбнулась мне и отпила из кубка.
Вернулись евнухи. На этот раз с ними были служанки, приставленные к нам Мулеем. Бросив на тахту рядом ворох цветных
Ступив на пятки, я зажмурилась, ожидая, что тело пронзит болью. Но этого не произошло. Лишь легкий зуд напоминал о пережитом ужасе.
К моему негодованию, Гага и девушка принялись снимать с меня одежду полностью.
– Что вы делаете?
– вырвалось у меня.
– Госпожа, на тебе не должно быть ничего, - пояснил евнух.
– Кроме покрывал. Ты будешь танцевать под барабаны, но когда услышишь звук гонга, сбрасывай одно из покрывал. Всего их семь, по числу Семерых. То, что прикроет лицо, снимешь последним. После этого склонишь колени и коснешься лбом пола перед господином Мулеем. Только после этого приду я и уведу тебя.
– Это и к тебе относится, госпожа, - сказал Вагак Джитане.
– Ты все поняла?
– Склоняться перед этой скотиной в поклоне после того, как буду танцевать голой перед его гостями?
– возопила Джитана.
– После того, как он приказал избить нас палками?
– хрипло спросила я.
Евнухи переглянулись и закатили глаза, всем своим видом показывая, какого мнения о наших с Джитаной умственных способностях.
– Если ты не подчинишься, госпожа, - сказал Гага, Мулей снова подвергнет тебя бастинадо.
От ужасных воспоминаний внутри все сжалось.
– И сделает это перед всеми, - вторил первому евнуху второй.
– Нас и вовсе выпорет, а то и убьет!
– заголосили девушки.
– Тихо!
– приказала Джитана. Девушка повернулась ко мне и подняла руки, чтобы служанке с евнухом было сподручнее скрепить покрывало у нее на груди.
– Мы должны быть сильными, Рахаат. Завтра нас продадут, и это закончится.
– Неизвестно только, какие порядки будут в наших новых домах, - ответила я девушке.
Мысль о том, что скоро нас разлучат с Джитаной, повергла в ужас. Но потом вспомнила, что Мулей говорил о том, что постарается, чтобы нас обеих продали в гарем хана. Из болтовни евнухов и служанок мы с Джитаной знали, что новый хан Аоса молод, хорош собой и обладает поистине неуемным сексуальным аппетитом.
– Похоже, нам стоит и в самом деле постараться, сделать все, что этот проклятый Мулей хочет от нас, лишь бы попасть вместе в гарем к этому хану, - проговорила я одними губами, но по тому, как сверкнули глаза Джитаны, поняла, что пери услышала.
– Да, Рахаат, - сказала она, кивая.
– У нас получится.
– Спасибо, Джитана, - с чувством сказала я.
Пери не успела ответить. Восклицая, что мы опаздываем, и что время поджимает, и что если опоздаем, нам всем несдобровать, нас увлекли из комнаты.
По длинным узким коридорам мы почти бежали.
Покрывала, закрепленные на бедрах, груди, плечах и голове, развевались сзади, как крылья бабочки или лепестки диковинного цвета. Все семь покрывал были цветными, лишь последнее, маленькое, что скрывало лицо ниже глаз, было черное и из плотной ткани, как повязки на лицах жриц в Обители Матери.
Я старалась не думать, как пережить этот позор, потому что понимала, что нам с Джитаной и вправду надо сделать все, чтобы евнух хана купил обеих в его гарем.
Мы остановились за плотной занавеской, скрывающей арку, которая ведет в помещение. Из-за занавески доносились мужские голоса и смех.
– А теперь, почтенные газдэ, обещанный сюрприз!
– объявил голос Мулея и все стихло.
– Как и обещал, я покажу вам нечто особенное. Из путешествия я привез двух прелестных, как звезды, пери, которые в землях иноверцев стоили мне целого состояния!
Джитана скрежетнула зубами. Меня тоже покоробило от такой чудовищной лжи.
– Завтра прелестницы будут выставлены на торгах, - продолжил Мулей.
– Красота их превосходит все мыслимые и немыслимые горизонты. Воистину, они достойны, чтобы украсить гарем самого хана.
– Чтобы украсить собой гарем хана нужно обладать редкой красотой, - произнес другой голос.
Хоть в нем и не было визгливых, похожих на женские ноток, как у других евнухов, все же мой слух уловил некоторую мягкость и я поняла, что это и есть тот самый Абу Амин, главный евнух гарема местного правителя.
– Кроме того, - продолжил он.
– Хорошо бы обладать и другими талантами.
– Уверяю тебя, они обладают ими!
– с жаром ответил Мулей и гости рассмеялись.
– Чтобы ты мог в этом убедиться, а также просто, чтобы усладить ваш взор, дорогие гости, мои пленницы станцуют для нас танец покрывал.
– Пери будут танцевать для нас?
– раздался снова голос Абу Амина и звучал он недоверчиво.
– Должно быть, ты дурно обращался с девушками. Ты же знаешь, я приобретаю лишь не сломанных пытками и побоями рабынь, великий хан не терпит жестокого обращения со слабыми.
В моей груди зашевелилась надежда. Мы с Джитаной переглянулись. Я знала, что подумали мы об одном: быть может, не придется унижаться, танцуя для смертных, а еще было бы хорошо попасть в гарем к хану, который, вдобавок ко всему, что мы слышали о нем, рассуждает столь мудро и здраво.
– Пери будут счастливы усластить наш взор!
– заверил Абу Амина Мулей.
– Они очень сговорчивые пери.
– Они не девственны, - сказал евнух.
– Одна, с волосами цвета жидкого золота и белоснежной кожей - нет, газдэ, - подтвердил Мулей.
– Но вторая, с коралловой кожей и рубиновыми волосами, юная и прекрасная, девственна! Кроме того, обе пери благородного сословия, газдэ. Обе они в прошлой жизни были дочерьми демонических царей.