Избранная демоном

Хант Диана

– Анахита!
– вырвалось у меня.
– Скоро все это будет позади! Как надоело постоянно оглядываться назад и ждать погони. Скоро я стану недоступной для Ягата…

– Это будет позади, - грустно подтвердила Джитана.
– Но начнется новое… И не думаю, что это новое будет радужным.

Я закусила губу.

– Главное, не достаться Ягату. Не допустить войны между мирами…

– Ты сильная, Рахаат, - тихо сказала Джитана.
– Я не смогла бы пожертвовать собой.

– Но ты смогла, - горячо возразила я.
– Ты осталась со

мной, хотя могла уйти со всеми.

– Я обещала Арону позаботиться о тебе, - просто сказала Джитана.
– Я люблю брата.

Я хотела поблагодарить девушку, но мои слова потонули в грохоте. Приоткрыв полог повозки, отшатнулась. Ноги подкосились, я осела прямо на пол. Одновременно мы двинулись, так резко взяв с места, что Джитана тоже не устояла на ногах, упав рядом со мной

– Что там?
– спросила пери.

– Ягат, - ответила я побелевшими губами.

Из груди Джитаны вырвался стон.

На четвереньках я подползла к краю повозки, и, держась за перегородку, чтобы не вывалиться на ходу, выглянула.

Небо расчертила огненная полоса.

Прямо на нас, с оглушающим ревом и грохотом, несется воздушная колесница.

Даже издали видно, что правит золотой колесницей великан: темный силуэт в огненном сиянии отличается могучим телосложением. На макушке посверкивают огненные рога.

– Рахаат!
– прогрохотало издалека и я завизжала, зажав уши.

– Мы не успеем, не успеем, - запричитала я, с мольбой глядя на Джитану.
– Все было зря! Все, все было зря! Наши жертвы напрасны!

Мы вцепились друг в друга, не в силах оторвать взгляд от грохочущей, приближающейся колесницы.

– Рахаат!
– прогрохотало небо и я взвизгнула, прижимаясь к Джитане.

– Анахита!
– прокричала я.
– Услышь нас, мама!

Джитана выпустила меня из объятий и сложила руки в мольбе.

– Помоги нам, Анахита!
– присоединилась она к моим мольбам.
– Не дай случиться страшному!

– Помоги уберечь твоих детей от бездны!
– прокричали мы в голос.

Новая вспышка озарила небо. Я вновь увидела лик богини. Она хмурила брови, в уголке рта пролегла усмешка. Наконец, она сомкнула ресницы и исчезла. А наша повозка понеслась с такой скоростью, что мы с Джитаной вынуждены были схватиться за выпирающие из стен скобы, чтобы не вылететь.

Пространство заискрило и я поняла, что мы въехали под спасительную сень врат Аоса. Защищенные магией, врата не позволят Ягату ворваться за нами.

– Спасены! Спасены!
– прошептала я, чувствуя, как влажные дорожки катятся по щекам.
– Тэнгерии спасены!

– Все, кроме нас, - грустно добавила Джитана и я с размаху обняла девушку.

***

Аос встретил шумными, кривыми улочками, ароматами пряностей и благовоний, повисшими в воздухе единой пеленой. То и дело раздавались крики погонщиков, жадные призывы торговцев, крики и улюлюканье мальчишек, мужские голоса.

Мы осторожно выглядывали из повозки, соорудив щелку между пологом.

– Здесь живут только мужчины?
– удивленно прошептала Джитана и покосилась на меня.

Взгляд у пери был томным, затуманенным. Я поняла, что несколько дней воздержания от слияния дались Джитане тяжело.

– Проклятый Мулей, - прошептала пери, подтверждая мои слова.

– Смотри, - шепнула я.
– Есть и женщины.

Пери ахнула, когда следуя моему тычку, увидела две фигуры в черных балахонах, семенящей походкой движущиеся по улице. За женщинами шли двое мужчин, судя по свирепым выражениям лиц и ятаганам, прикрепленным к поясам, охранники.

– Я о таком только слышала, - прошептала Джитана.

– Я тоже, - призналась я, вспомнив слова наставницы наслаждений, о том, что в некоторых землях нижнего мира красоту женщин прячут от глаз.

Следуя по кривым, узким улочкам, мы смогли в деталях разглядеть наряды местных женщин. Хотя нарядами черные балахоны с длинными, до кончиков пальцев, рукавами и скрывающие ноги до пят назвать было трудно. Просторные, с обилием складок, они так надежно маскирую женскую фигуру, что понять габариты женщины практически невозможно. А о возрасте можно судить лишь по походке. Мы с Джитаной с легкостью различали игривую поступь молодых девушек и тяжелое переваливание старух.

К нашему удивлению, девочки лет до десяти - двенадцати ходили с открытыми лицами, правда, с покрытой головой и в очень целомудренной одежде: длинных, до колен, рубахах с разрезами, с длинным рукавом, и плотных шальварах.

– Наверно это потому, что возраст для Слияния у смертных зависит от их связи с луной, - прошептала Джитана. Поймав мой недоуменный взгляд, девушка пояснила: - Девочка становится девушкой, когда устанавливается ее связь с луной, и она готова к тому, чтобы стать матерью.

– А разве это не происходит, когда девушка становится готова к наслаждениям?
– непонимающе спросила я.

Джитана покачала головой

– Насколько мне известно, у смертных все иначе, чем у нас. Они даже беременеют не по своей воле.

– Как?
– воскликнула я и на повозку оглянулось двое мужчин. Я торопливо задернула тканевый полог и спросила уже тише: - Разве они не сами решают, когда семени можно прорасти в утробе?

Джитана покачала головой и приложила палец к губам.

Я хотела еще расспросить девушку об устройстве нижнего мира, но повозка остановилась.

Вскоре полог откинулся и внутрь влетело два свертка.

– Наденьте, прежде чем выходить, - раздался снаружи голос Мулея, и полог закрылся.

Развернув свертки, мы обнаружили внутри такие же черные балахоны, что видели на женщинах. Посчитав, что не следует перечить Мулею, быстро надели их.

У повозки нас ожидал сам Мулей и десяток стражников. Оказывается, остальной караван распределился по городу. К невысокому, но широкому дому с куполообразной крышей подъехала только наша повозка.