Избранная демоном
Шрифт:
– Это значит, что ты увела за собой пери и тэнов!
– воскликнул Арон.
Я кивнула.
– Я много думала над этим, и поняла, что увела. Я помню, моей воле способствовало то, что от окруживших тэнгериев магов исходила опасность. Я хотела оказаться где-то подальше от Ягата и от тех, кто плел чары, затаскивая меня в ловушку.
– И оказалась на другом конце света, на самой границе Неудержимых земель, - вырвалось у Арона.
– Чей магический фон настолько силен, что не позволяет Ягату найти меня, а также тем, другим, - добавила я.
Помолчав,
– Я разбудила Голос.
– Ты не виновата, - попробовал возразить Арон.
– Ягат вынудил тебя.
– Это неважно, - жестко сказала я и Арон отвел взгляд.
– Я подняла рог Аримана, я призвала тэнгериев к бойне. А затем, когда Мать смилостивилась над своими детьми и стала увлекать нас, одного за другим домой, на Вершину мира, я, уходя из расставленной ловушки, увела вас в нижний мир, на границу Неудержимых земель. При этом я потеряла много сил, и пришлось долго приходить в себя. Но это и хорошо. Я многое узнала. В самом центре Неудержимых земель, на маленьком острове, есть руины храма. Там скрыты пространственные врата.
Арон затаил дыхание, слушая меня. Мальчишки-тэны больше не делали вид, что разглядывают огонь. Их лица выражали самое живое внимание. Тэны переглядывались между собой, на их лицах обозначилась надежда.
– Ты должен освободить пленных, Арон, - сказала я тихо.
– Я знаю, ты можешь. Ты освободишь их и уведешь через пространственные врата на Вершину мира. Пери должны вернуться к семьям, достаточно они натерпелись позора... Тэны должны стать воинами и героями, а не влачить существование рабов, прислуживая смертным.
Арон хотел возразить что-то, но я подняла ладонь, упреждая его порыв.
– Подумай о Джитане, Арон. Она справедливо не любит меня. Я - принцесса, и мой долг заботиться о подданных, но вместо этого я дважды предала их. Первый раз - когда не смогла обуздать ярость и подняла из небытия рог Аримана, второй - когда утянула других за собой через пространственные врата и не смогла защитить от смертных… Я должна искупить вину перед своим народом. И если у тебя осталось… Если ты хоть что-то все еще чувствуешь ко мне, ты должен помочь мне обелить свое имя.
– Рахаат, - дрогнувшим голосом сказал Арон.
– Я здесь только ради тебя… Я никуда, слышишь, никуда не уйду без тебя, и не проси!
Я смерила тэна взглядом.
Когда заговорила снова, в моем голосе звучала сталь.
– Ты здесь не ради меня, Арон, и ты это знаешь. А ради себя.
Я снова подняла ладонь, не давая Арону перебить себя.
– Все, что ты хочешь - получить меня. Для себя. Молчи, пожалуйста, не перебивай. Не так давно я была глупая и считала, что цель моей жизни, как истинной пери - дарить наслаждение и делать счастливым хозяина своей жизни. Это правильно, думала я. Об этом говорят свитки и книги. Так говорят наставницы. И они правы. В каждом слове. Для других пери. Не для меня. Я не знаю до сих пор, Избранная я или нет, хоть все это и произошло… мне до сих пор не верится, что это не череда чудовищных совпадений, не замысел богов, которые хотят испытать тэнгериев… Но если это правда, я могу сделать больше, чем наказывают свитки. Больше, понимаешь?
Арон не ответил. Просто смотрел на меня не отрываясь. Я продолжила говорить.
– Если я вернусь со всеми на Вершину мира, Ягат найдет и заберет меня. Потому что по нашим законам я принадлежу ему. Я его наложница. Но в нижнем мире другие законы. Здесь есть магия. И магия, защищающая Аос, не позволит Ягату войти в него и забрать меня. Пока в небе не звучит рог Аримана, Ягат вынужден повиноваться силе. Повиноваться сонму богов, потому что они сильнее. Это значит, что пока Избранная останется в нижнем мире, где Ягат не сможет достать меня, будет мир.
– Я могу остаться с тобой здесь!
– вырвалось у Арона.
– Я могу защитить тебя!
– Помнишь день, когда Ягат забрал меня, используя клятву отца, данную в Тысячелетнюю войну?
– Помню, - сказал Арон и взгляд его наполнился ненавистью.
– Великий тсар Оридан Мудрый не хотел отдавать свою дочь. Он знал, чем это грозит.
Я кивнула.
- Тогда Ягат сказал, что я сильнее, чем кажусь. Это не помешало ему подвергнуть меня позору, но все же он прав. Я должна быть сильной, и могу быть такой. Мне не нужна защита в мире смертных.
– Ты не можешь принадлежать никому из них, - прорычал Арон и кошки, которые улеглись рядом, словно прислушиваясь к разговору, зашипели. Арон вынужден был замолчать.
– Я точно знаю, что не могу принадлежать Ягату, - сказала я твердо. И, вздохнув, добавила: - И никогда не смогу принадлежать тебе.
Арон вздрогнул, словно его ударили.
– Ты никогда не сможешь простить мне?
– спросил он тихим голосом.
Я опустила голову, перевела взгляд на костер, затем взглянула на ночное небо. Отчаянно пытаясь не обращать внимания на пощипывание в глазах, проследила взглядом за падающей звездой, и, наконец, ответила:
– Неважно, смогу простить или нет. Важно, что забыть точно не смогу.
– Рахаат…
– Пожалуйста, не говори ничего, Арон. Мне пора. Я чувствую, что на меня смотрит этот жалкий работорговец. Если он скомандует мне, как кошке, я не вынесу позора. Поговори с Джитаной. Пери свободно перемещаются по лагерю и окрестностям во время стоянок. Нас охраняют звери, но с ними можно сладить. Пусть Джитана или другая пери отвлечет повара, а кто-то бросит в котел с едой для караванщиков сонного зелья. С кошками ты справишься, Арон. Не медли. Скоро мы подойдем к Аосу, и сбежать будет сложно. Ты сможешь провести пери и тэнов через Неудержимые земли к пространственным вратам.
Я встала, сделала вид, что потягиваюсь и сказала:
– Сделай это ради того, что могло бы быть между нами. Потому что я сделаю больше.
Взглянув на воина в последний раз, я тихо сказала:
– Прощай, Арон.
Мой голос дрогнул и мне не ответили.
Уходя, я чувствовала взгляд воина каждой клеточкой тела, и изо всех сил душила рвущиеся наружу рыдания.
Но когда прошла мимо Мулея, нацепила непроницаемую маску, стараясь вести себя именно так, как от меня ожидают.