Избранная дракона
Шрифт:
— Ковен — это моя дальняя родственница Тиаса. Тиаса — это тизарин Ковен, — буднично произнесла, наблюдая, как у них обоих вытягиваются лица. Подруга покрылась красными пятнами, потом вмиг побледнела, потом подскочила с дивана и упала на колени. Я загородила ее собой.
— Гленапупа, ты ненормальная! — со вздохом подытожил тизарин.
— Да? А вот Боги разглядели во мне скрытые таланты, — посмотрела на него притворно свысока
Ковен схватился за голову, закатил глаза и взвыл:
— О, Лучезарные Лах и Авсия?! Чем я прогневал вас?!
— Не зас-ту-пился! — пропела по
— Ты когда-нибудь перестанешь меня укорять?
— Конечно! Когда плешь тебе проем, — покосилась на его пышную шевелюру.
— Это условие? — ухватился он за мои слова.
— Считай, это будет небольшим шагом к моему великодушию.
— Гланапупа! Я — тизарин!
— Ковен! Я — избранная!
— Ты упрямая ослица!
— А ты — балабол!
— Кто?!
— Бла-бла-бла! — рукой помахала у языка, изображая язык без костей.
— Учти! Ты говорила про плешь — как условие прощения. И если не выполнишь — сама будешь «бла-бла-бла!» — он ушел, даже не хлопнув дверью. Надо же!
Тиаса лежала на полу ни жива, ни мертва.
— Ты не волнуйся. Он иногда на прощание дверями хлопает, — успокоила подругу.
— Нет, Глена, придури в тебе много.
— Да ну тебя! Если спать хочешь — там еще один диванчик. И его не видно.
— Не-не. В следующий раз тизария придет. Я лучше домой пойду…
— А завтра придешь?
— А хочешь?
— Угу.
— Тогда приду, но с прутьями.
— Скажи еще, что меня воспитывать, — пошутила.
— Тебе только кляп поможет, — вздохнула она. — Да скучно у тебя без дела.
Представив глаза прислуги и телохранителей, когда они увидят ее, тащащую на себе охапку лоз, улыбнулась до ушей.
Ушла она под вечер, когда я пропустила вечернее занятие.
— Не знаю, верно ли поступаю? — поглаживая Фроську, вслух размышляла я. — Ты что думаешь? — посмотрела на ящерку, а она сидит, почти улыбается. — Эх, мне б твои заботы.
Готовясь ко сну, села перед зеркалом и начала снимать с себя украшения, небрежно складывая в ларец.
— Гленапупа, тизария! — успела предупредить Авела, высунувшаяся из своей комнатки, прежде чем Нельмела вплыла в покои через парадную дверь. Маленькая, кругленькая, как колобок, но царственная. У такой не забалуешь.
— Ты больше не нуждаешься в наставнике? — сходу спросила Нельмела голосом, звенящим в тишине.
— Нуждаюсь.
— Так в чем дело? — ее темные глаза-угольки прожигали насквозь. — Ты не пришла на занятия.
— Ковен ревнует.
— Ему это полезно, — отрезала она. — Еще что-нибудь?
— Нет, — ответила покладисто.
Когда Нельмела ушла, я поторопилась к наставнику. Но только вошла в «учебный кабинет» — почувствовала: пахнет грозой. Задетый моим пренебрежением, хмурый Варк даже не оторвался от книги, которую читал. Я почти бесшумно прошла, села на скамеечку, стоящую перед его столом, и сложила руки, как прилежная школьница. Он же продолжал молчать и изображать равнодушие. А брови-то сдвинуты. И зубы сжаты. Наконец, перелистнув большую рукописную страницу, он спросил:
— Поздравить с завершением обучения?
— Между прочим, я готова увеличить количество занятий, если не боишься, что ревнивый тизарин
— Я в состоянии позаботиться о себе сам. Но не перестаю удивляться, от чего же тебя так волнует мое здоровье?
Вот будто поганец не понимает, что не равнодушна к нему. Ну, ничего, осаживать я тоже умею.
— Да боюсь, к твоему скверному характеру потом еще добавится бабская вредность. Совсем несносным станешь! — парировала я и, видать, задела, потому что Варк в ответ высокомерно заметил:
— Вижу, ты пошла в шумную «родственницу».
— А кто-то наставлял, что немые живут дольше, — припомнила ему его же пословицу и, игнорируя колючий взгляд, добавила: — Приступим к занятиям?
Но я не сомневалась, что план возмездия уже созрел в хитрой голове жреца.
А мстить он умел изысканно. Всего-то заставил штудировать жизнеописания великих заклинателей. Вроде бы обычное, полезное занятие, но, читая вслух, я особенно прочувствовала свою никчемность. Меня малыши-златокрылы слушаются через пень-колоду, что уж говорить о самцах драконах, которых всячески эксплуатировали эти мужи? Так я еще и читала с ошибками. Книга старинная, слова в ней такие же, поэтому попытка схитрить — подбирать слова по смыслу — с треском провалилась.
Варк сидел серьезный, но озорной блеск в его болотных глазах… У, засранец!
— Зато я сама научилась читать! — пробурчала под конец урока.
— Будешь хвалиться на каждой церемонии, перед тем как приступить к оглашению указа? Хотя на память ты вроде бы не жаловалась. Или проверить?!
Зашибу гада!
Ушла с занятий оскорбленная, униженная и злющая, как ведьма.
«Все, не видать тебе больше Асхама, как своих ушей! Хотя… Если накануне выкинешь подобную подлость — заведу туда и брошу! Пусть, пусть тебя страж сожрет, если не подавится тобой говнюком!» — иду, вендетту обдумываю, и тут дорогу перегораживает лысый мужик и пафосно выдает:
— Надеюсь, оценишь мою жертву.
«Иди на фиг!» — едва не сорвалось с языка. Благо, спохватилась: неужели тизарин с девственно чистой башкой?! Пригляделась — верно! Вроде бы мелочь, но для Ковена, дорожившего роскошной шевелюрой, это, несомненно, жертва. Вот только лысый жрец смотрится солидно, а он — стремно, как тощий новобранец из военной части.
— Изумительно! — выпалила, кусая губу, изо всех сил пытаясь оставаться серьезной.
— Изумительный придурок, да? — Ковен провел изящной ладонью по сизому темечку и улыбнулся. И я прыснула. Сразу же зажала рот рукой, но хохот прорвался, и меня было уже не остановить. Я смеялась до слез и колик в животе и не могла остановиться.
На шум начали стекаться придворные, и тизарин, схватив меня за руку, утащил в первую попавшуюся дверь.
«Чтобы убить без свидетелей!» — подумала, но уняться все равно не могла.
А потом захохотал он, потому что тушь от слез растеклась, попала в глаза, и уже я начала верещать, размахивать руками и прыгать. Затем Ковен подкрался к двери и пнул ее ногой, преподав урок подслушивающим придворным. Да, чудный вечер. Был. До тех пор пока нас не увидела Нельмела. И вот тогда я и узнала, что такое материнские наставления тизарии.