Избранная дракона
Шрифт:
— Не бери слова тизарина в голову. Он злится — и это признак бессилия. Ты избранная, они слишком нуждается в тебе, — спокойный голос жреца умиротворял, но я боялась за него и, чтобы не будить в Ковене лишних подозрений, решила не растягивать прогулку и вернуться в покои.
Утром дамы попытались убедить меня, что необходимо надеть тиару.
— Ты доказала всем, что она твоя по праву. Так почему отказываешься носить ее? Это же подарок тизарина! — настаивала Авела. Расстроенная моим упрямством, она так смешно поджимала
— Пока не призову взрослого дракона — не одену, — придумала удачную отговорку и перестала отвечать на подначивания. Потом села завтракать.
Ела без аппетита, гадая, как в меру показать окружающим равнодушие к жрецу. Лучше, чем сослаться на усталость и отказаться от занятий, не придумала. Но откажусь от них — себе наврежу.
«Или моя шкурка, или целостность его некой мужской части тела. Хотя, если станет евнухом — на другую не посмотрит…» — подумала и устыдилась своего коварства. Как собака на сене: не мне, так никому. Вздохнула, оторвала взгляд от стола и боковым зрением заметила замершую у двери крупную фигуру. Обернулась. Тиаса жалась к стене и смотрела на меня с восторгом, как на божество.
— Тиаса! — я вскочила с диванчика и бросилась ей на шею.
— А… Я…Госпожа… — замямлила она, хотя раньше робостью не отличалась.
— И чего как не родная, — нахмурилась я.
— Ты же избранная! — она боялась смотреть на меня и не поднимала глаз от пола.
— И что? — только хотела перейти к заверениям, что в наших отношениях ничегошеньки не изменилось, Фроська высунулась из-под дивана (где пряталась от солнечных лучей, освещавших покои), и гостья с грохотом рухнула на колени.
От такого поворота я растерялась, разозлилась. Так хотела увидеть кого-то, кто будет относиться ко мне с простой человеческой симпатией — и на тебе! Негодуя, что осталась совсем одна — без Варка и без единственной подруги, плюхнулась на диван и, хлопнув по соседнему месту, грозно потребовала:
— Сюда! — и на мой властный оклик к дивану одновременно ринулись и Фроська, и Тиаса. Я, покраснела от стыда.
— Да хватит вам обоим! Она пугает тебя, ты боишься меня. Если тебя насильно заставили прийти, иди. Я не держу, — насупилась и отвернулась.
— Да Пах с тобой, Глена, — тихо ответила Тиаса. — Ты теперь такая дама, что и глазочком взглянуть страшно.
— Да какая дама? Приживалка во дворце, — и от досады вытянула губы уточкой.
— Не реви! — тут же спохватилась гостья. — Вон, поешь или выпей чего-нибудь!
— Не хочу! — еще немного и начну всхлипывать. Я так долго ждала встречи, а вон оно как.
— А… если…. сяду, она не цапнет? — Тиаса бочком обходила Фроську, залезшую ко мне на колени.
— Она мясом молодого барашка питается, — пробурчала.
— А! Хорошо. Я-то старая и не вкусная…
Я
— Какая же ты старая?
Она наконец-то села рядом и вздохнула:
— А в квартале все тебе завидуют.
— Мне и тут все завидуют.
— А когда прошел слух, что еще появились избранные…
— Все стали мечтать, что и им повезет?
— Аха, — кивнула она.
— Расскажи им, что как раз вчера всех самозванок дракончики сожрали.
— Как?!
— Так! Налетели на обманщиц и быстренько слопали.
Подруга застыла, прижимая руку к пышной груди.
— Угу. Пить хочешь? Или есть?
Тиаса покосилась на Фроську и завертела головой:
— Нет-нет! Люди как узнали, что ты продавала мои плетенки, весь товар раскупили. И заказов стало много. Я не голодаю.
— Чего тогда печалишься? — спросила у нее, не заметив в подруге былой жизнерадостности.
— Да мне, как твоей родственнице, — она потупила вздор, — женихи прохода не дают. Фаск с отцом замучили. И Тодваны. И другие. Теперь я — завидная невеста, и на меня все женщины с улицы ополчились.
— И кому принадлежит твое сердце? — прищурилась лукаво.
— Да я этих женихов метелкой гоняла, чтобы не позорили!
— Эт зря, — улыбнулась я. — Ну, ничего, мы тебе лучше найдем.
— Лах с тобой! — махнула Тиаса рукой. — Мне и одной хорошо!
— Ну-ну… — так мы переговаривались. Вроде бы ни о чем, а время летит, не замечаешь. И уже не грустится.
Тиаса оттаяла, почти перестала стесняться, даже поела, после чего ее потянуло в сон. Она долго крепилась, а потом зевнула, да с таким хорошим, могучим ревом объемных легких, что, наверно, охрана за дверями обомлела. И тут дверь из комнаты Кавии приоткрылась, и высунулась голова Ковена. Неужели подслушивал шельмец?
Надо было видеть, как менялось его ехидное лицо. Он-то думал, что это я так громогласно зевнула, и выдал себя. А когда увидел, в чем дело — поник и стал похожим на мальчишку-подростка, у которого не получилось сделать пакость.
— Служанка? — спросил.
— Подруга.
— А я-то гадаю: чего это ты не со жрецом?
— Скучно с ним, — ответила равнодушно и посмотрела на свои отполированные до блеска ногтики.
— Ночью прилетела стая златокрыльчиков и подменила тебя на другую Гленапупу?
— тизарин приподнял бровь.
— И не надейся, — ехидно улыбнулась. — Я все та же: злопамятная и мстительная.
— Жаль, очень жаль. А я-то надеялся на чудо.
— Что, все вершины покорил?
— А чуда точно не произошло… — разочарованно выдохнул он.
— Еще мамочке пожалуйся.
— Ну, Гленапупа! — выпалил Ковен и шагнул ко мне.
— Не тронь избранную! — рявкнула Тиаса своим низким голосом, и тизарин от неожиданности подпрыгнул на месте.
— Кажется, теперь я понимаю, от кого ты набралась дерзости! — прищурился он.