Избранная пламенем

Верго Кира

Наше волшебное соприкосновение прервал стук в дверь и голос Эйфирии за ней. Октябрь прижал меня к себе, шумно вдыхая в себя аромат моих волос. Сердце его бешено колотилось в груди, в унисон с моим.

— Не хочу тебя отпускать, — жарко прошептал он. — Хочу украсть тебя на край света.

— Аделина, прошу прощения, можно войти?! — громче постучав, спросила Эйфирия.

— Ну, почему в такие моменты кто-то появляется? — проскулил Октябрь.

— Закон подлости, — хихикнула я, до сих пор чувствуя на губах его вкус.

— Аделина, ты здесь? —

не унималась Эйфирия.

— Одну минуту, мне нужно одеться! — крикнула я в ответ, глядя в смеющиеся глаза Октября. Они искрились счастьем.

— Ты подарила мне смысл, ради которого я готов горы свернуть, — взяв мои руки в свои, прошептал Октябрь и, поцеловав их по очереди, приложил к своим щекам.

— Увидимся, — подмигнула ему, всё ещё ощущая, как дрожат от волнения ноги, будто по телу проходит слабый разряд тока.

Его глаза светились солнечным мёдом, плавно рассеиваясь золотым свечением. Он исчез. Впервые вижу, чтобы он так плавно телепортировался.

Оставшись наедине, стояла как зачарованная, пока не вспомнила, что за дверью ждут моего разрешения. Поправив волосы, впустила Эйфирию, которая с изумлением смотрела на меня стоя на пороге. Я до сих пор чувствовала, как пульсируют мои губы и горят щёки. Рано я ей открыла дверь.

— К-х-м, я хотела обсудить с тобой приём, который очень просят игмеральдцы, — воодушевлённо сказала она.

— Но Гелиодор сказал, что никаких баллов проводить не стоит.

— Ох, да никто и не собирается шуметь. Мы тихо и спокойно проведём приём в комфортной обстановке. Ты такой долгожданный гость, и все хотят увидеть тебя, познакомиться. Это великая честь для жителей Игмеральда. Они очень ждут. Все разговоры только о тебе, моя дорогая, — упрашивала меня она.

— Ну, если тихо и спокойно, то почему бы и нет, — пожала я плечами.

— Как прекрасно! Сейчас же сообщу прислуге, чтобы несли из погребов лучшие вина и мёд, — радостно захлопала в ладоши она. На её лице был написан такой восторг, будто это её первая в жизни вечеринка без родителей.

— Мы же договорились, что будет тихо. Мёд и вино, явно не по этим целям.

— Не беспокойся, светоч. Всё будет в лучшем виде. Если хочешь, то я помогу подобрать тебе наряд для приёма, — она заинтригованно сложила руки вместе, играя пальцами, глядя на меня горящими от радости глазами.

— Благодарю, но я сама, — вежливо отказалась я, и Эйфирия не стала настаивать.

Перед уходом, я заметила, как она пыталась заглянуть через моё плечо в спальню. Она явно что-то подозревает. А ей-то, какая разница? Почему им так важно застукать нас? Да хоть кого угодно?! Почему-то меня это взбесило, потому что я почувствовала угрозу своему счастью.

Мне так хорошо с Октябрём. Это всего лишь начало, а я уже боюсь, что наступит конец. Я знаю, что не стоило начинать, тогда и переживать было бы не о чём. Но, я не могу. Я хотела этого, скрывала сама от себя палитру чувств, но она взорвалась красками.

Может, они все так следят за проявлениями чувств, чтобы тоже снять с себя оковы? Эта мысль

застряла в моей голове на час, пока я собиралась на приём. Что, если узнав о том, что любовь это прекрасно, а не страшно, то все используют шанс быть счастливыми. Как они вообще живут в таких условиях? Как женятся, заводят потомство? В моей голове родилось столько вопросов и переживаний, что она вновь закружилась.

Проклятье, я же ничего толком не поела. Притянув к себе тележку, подхватила виноградную гроздь и упала в кресло. Не смотря на все волнения и испытания, я чувствовала себя счастливой. Наверное, со стороны я выгляжу глупо, но мне всё равно. Мои мысли заняты им. Впервые в жизни, я хочу быть рядом с кем-то так сильно, что всё остальное стирается и не пугает.

Мою идиллию вновь нарушил стук в дверь. Едва не поперхнувшись виноградиной, спросила кто там, и это оказался Гелиодор. Разрешив ему войти, заметила, что он как-то странно смотрит на меня.

— Что-то не так? — не выдержав, спросила его.

— Ты другая. Твоя аура сияет и искрится, как солнце на водной глади, — подметил он.

— Так это не мудрено. Кристалл во мне, а ещё источник прилично зарядил, — отмахнулась я, от его внимательного взгляда.

— Тут что-то ещё, — его губы изогнулись в широкой улыбке.

— Зачем ты пришёл? — чувствуя, как меня начинает потряхивать от его расспросов, я схватила со столика бокал с фруктовым киселём и выпила его до дна. Что они все слетелись на допросы?

— Х-м, у тебя точно всё в порядке? — сложив руки на груди, он вопросительно изогнул бровь.

— Лучше не бывает, — утираясь салфеткой, ответила я.

— Хорошо. Там горожане собрались в благоговейном ожидании, — сказал он, отломив виноградинку с грозди, и моргнул одним глазом.

— Я готова, — встав с кресла, поправила воздушную юбку небесно-голубого платья, украшенного серебристой вышивкой.

Наряд отражал моё состояние лёгкости, ведь сейчас я витала в облаках. Верх платья открывал плечи, подчёркивая нежные изгибы ключиц, при этом скрывая ложбинку груди. Не люблю вырезы, разве что за редким исключением, когда это не смотрится вульгарно. Наряд одновременно был простым и праздничным. Нижний слой юбки был слегка облегающим, подчеркивал фигуру и расходился клешем от колен. А над ним, воздушной вуалью, расшитый невесомым серебром, струился второй слой. Такой же тканью были украшены рукава, что спускались от плеч до уровня колен. Я выглядела как сказочная фея, нежная и лёгкая.

— Секунду, — сказал Гелиодор, окинув меня оценивающим взглядом, и подошёл к шкафчику с украшениями. Внимательно оценив его содержимое, выудил изящную диадему, украшенную тремя белыми опалами в форме удлиненного ромба. Они волшебно переливались радужным цветом изнутри, как тысячи брызг воды на солнце.

— Вот, — он подошёл ко мне и аккуратно надел её, поправив мои волосы.

— Зачем? — изумлённо спросила его, глядя на себя в большое круглое зеркало напротив. А ведь и вправду, с ней образ заиграл по-другому.