Избранница герцога
Шрифт:
— Но была ли она свободна в своих чувствах? — спросил Вильерс.
— Ах, вы об этом… — вздохнула Лизетт.
— Зато ваше имя такое же веселое и прекрасное, как вы сами, леди Лизетт, — добавил он после паузы.
Элинор презрительно прищурилась, решив, что Вильерс хочет сказать, будто Лизетт прекраснее, чем она. Он и в самом деле так считал, но предпочитал Элинор, с ее повадками легкомысленной леди-пташки и нарядами из театрального борделя. Иногда он злился на нее, чувствуя, что она его околдовала. Но Вильерс
Здание было просторным, но мрачным, как мавзолей. За последнее время он перевидал немало приютов и работных домов, и теперь перед ним еще один дом, в котором он ни за что не захотел бы жить. Он задумался о том, как много еще таких неприятных мест, убранных подальше от глаз знати.
Миссис Минчем, вышедшая навстречу гостям, вполне соответствовала своему нехорошему имени и казалась весьма язвительной особой. Ее строгий маленький рот был вытянут по вертикали. У нее был такой вид, словно она собирается загрызть кого-нибудь. Но когда она приоткрыла его, в нем виднелся всего один зуб.
— Ваша светлость, — произнесла она, присев в глубоком реверансе, отчего громко зазвенела огромная связка ключей на ее поясе. — И вы, леди Лизетт. Какая честь для нас, что вы и леди Элинор пожаловали в наш Броклхерст-Холл.
Вильерс с удивлением разглядывал ее вновь сомкнувшийся рот размером с булавочную головку. Он решил не расспрашивать сразу же о своих детях.
— Нам бы очень хотелось познакомиться с вашим богоугодным учреждением, — вежливо произнес он, милостиво улыбнувшись.
— У вас содержатся и мальчики, и девочки? — спросила Элинор.
— Разумеется, нет, миледи, — ответила миссис Минчем. — Здесь не было мальчиков. Никогда. Только девочки. Таково постановление комитета леди, который нас опекает.
Лизетт между тем двинулась в обход по комнатам, напевая какой-то мотивчик и морщась при виде серой казенной плитки на стенах.
— Кем станут эти сиротки, когда покинут ваше учреждение? — осторожно спросил Вильерс у миссис Минчем.
— Добропорядочными работящими женщинами, — ответила миссис Минчем.
— Герцог Вильерс мечтает открыть собственный приют, — пояснила Элинор. — Ему просто не терпелось приехать к вам и присмотреться к вашему устройству.
— Я заметила, что вы рановато поднялись, — сказала миссис Минчем.
— Может быть, дети еще спят? — спросил Вильерс.
— Как это можно, ваша светлость? Они встают в половине пятого утра, чтобы выкроить час для молитвы.
— В половине пятого?! О Боже! — простонала Элинор.
— Конечно. Дети лучше учатся на пустой желудок, — заявила миссис Минчем. — Если их сразу накормить, они будут спать на ходу.
«Конечно, если их поднять в половине пятого утра», — подумала Элинор. Вильерс стал мрачнее тучи — сбывались самые худшие его опасения.
— Мы бы очень хотели осмотреть здесь все, — сказала Элинор, натянуто улыбаясь. Однако она имела дело с тертой особой в лице миссис Минчем.
— Вот как? Но я не уверена, что могу позволить вам эту экскурсию. Я должна получить на это разрешение комитета леди, — заявила хозяйка приюта.
Лизетт, услышав это, вернулась к ним с другого конца комнаты.
— Я — леди из комитета, — сказала она миссис Минчем. — И я уполномочена бывать здесь у вас.
— Но мне могли бы прислать уведомление о визите, все это слишком неожиданно…
— Дорогая миссис Минчем, — твердо сказала Лизетт, — вам хорошо известно, что комитет обязал меня бывать у вас четыре раза в год. Я три года манкировала своими обязанностями, довольствуясь тем, что детей привозят ко мне в имение. Пришла пора наверстать упущенное.
— Зачем вы так упорствуете? — спросил Вильерс. — Мы можем решить, что у вас не все в порядке… Мы прибыли с дружеским визитом, но если вы желаете, чтобы к вам прибыла комиссия и занялась детальным исследованием ваших порядков…
Дама растерянно моргнула.
— Но кроватки еще не поставлены. Дом не до конца отделан. Нам нужно какое-то время, чтобы навести здесь блеск.
— Не волнуйтесь так, дорогая миссис Минчем, — сказала Лизетт. — Мы только осмотримся слегка и уйдем. И не будем отрывать ваших учениц, так как знаем, что они должны учиться. Мы не станем давать им повод к безделью, мне ведь известно, что некоторые из них ленивы.
— Среди них хватает ленивых, — мрачно заметила миссис Минчем, делая знак слуге, чтобы открыл дверь, ведущую из приемной в коридор, где уже сама отворила самую первую комнату, пропуская гостей вперед. — Эти девочки учатся шитью, — сказала она, держась в сторонке. — Они начали с простыней, а закончат мужскими рубашками.
Девочки в серых рубахах сидели полукругом на стульях возле окна и шили. Завидев гостей, они тут же вскочили и выровнялись перед ними по линейке и по росту. По сигналу от старшей все они синхронно присели.
Лизетт рассмеялась от удовольствия и захлопала в ладоши:
— Чудесно! И как это у них получается? Прошу вас, детки, еще!
Миссис Минчем кивнула, и девочки снова присели в реверансе.
— Они все приседают на одном расстоянии от пола, хотя и разные ростом, — заметила Элинор. — Как они умудряются?
— Они отлично натренированы, — пояснила миссис Минчем, собираясь покинуть комнату.
— Нет-нет, — захлопала в ладоши Лизетт, — пусть проделают это еще разок!