Избранница герцога
Шрифт:
Вильерс чувствовал лишь горечь от этого зрелища.
— Они похожи на дрессированных ярмарочных собачек, — шепнул он Элинор.
Выйдя в коридор, миссис Минчем открыла следующую дверь:
— Эти новые девочки не полные сироты, они скорее пансионерки. За них платят их родители.
— Но как же они могли оставить их здесь? — спросила Лизетт.
— Этот разговор не для ваших нежных ушей, миледи, начала миссис Минчем. — Однако вам пора узнать, что есть такие нерадивые отцы, которые мечтают избавиться от своих чад, а чтобы
— Мило… — заметила Лизетт.
— Другие девочки вынуждены платить за свое содержание собственным трудом, — сказала миссис Минчем. — Они делают пуговицы или парики и учатся разной домашней работе, чтобы стать служанками у леди. А есть такие, что учатся быть французскими гувернантками.
— Что я слышу? — воскликнула Элинор.
— Вы не ослышались, — сказала миссис Минчем.
— И это одна из моих лучших идей, — с гордостью заявила Лизетт.
Вильерс страстно желал, чтобы она успокоилась, он уже порядком устал от ее глупых восторгов.
— Они будут хорошо натасканы и вполне сойдут за мадемуазель, — продолжила Лизетт.
— От них потребуется некоторое усилие для этого, — мрачно заметила миссис Минчем. — Но если трюк удастся, они найдут хорошие места в богатых домах. От нас они получат звучные французские имена, — добавила она уже в коридоре, отворяя следующую дверь.
В новой комнате оказалось шесть девочек в белых платьях, сидевших кружком. Но вместо шитья они были заняты чаепитием. Едва скрипнула дверь, как они тут же выстроились в линейку, а потом присели в реверансе, как и предыдущие.
Самая высокая из них шагнула вперед и присела еще перед леди Лизетт:
— Bonjour, mademoiselle. Comment allez vous? Votre coiffe est tres elegante! [1]
— Мы сосредоточили их внимание на трех вещах, — сообщила миссис Минчем. — Простые предложения на французском с постановкой правильного акцента и французский акцент, когда они говорят по-английски. Ну и конечно, французские манеры.
— Французские манеры? — удивилась Элинор. — И как же вы их себе представляете?
1
Добрый день. Как поживаете? Ваша прическа очень элегантна! (фр.)
— Как несколько фривольные, в этом состоит весь французский характер, — охотно пояснила миссис Минчем. — У них еще немало шероховатостей, которые объясняются недостатком практики. Но они уже научились следить за своей прической и платьем. Мы учим их, быть более легкими, непринужденными и… восторженными. Они должны с готовностью отвечать на ухаживания.
По кивку от старшей в их группе две девочки шагнули вперед к Лизетт.
— Je m’appelle Lisette-Aimde, — сказала одна.
— Je m’appelle Lisette-Fleury, — сказала другая.
— Как это мило! — вскричала Лизетт. — Их обоих зовутся так же, как меня.
— И откликаются обе на первое имя, это очень удобно, — сказала миссис Минчем.
— Madame! Vos souliers sont salis. Permettez, moi de les nettoyer pour vous [2] , — бойко произнесла первая.
— Довольно, — остановила миссис Минчем вторую.
Обе ученицы присели в глубоком реверансе.
2
Мадам! Ваши туфли запачкались. Позвольте мне их почистить. (фр.)
— Эти девочки — гордость нашего учреждения, — объявила их начальница на выходе. — Мы определим их в хорошие семьи в ближайшие несколько месяцев.
— В этом их амплуа есть что-то слишком экстравагантное, — обратилась Элинор к Вильерсу, когда они вышли в коридор.
— Вам эти две Лизетт не показались, похожи? — спросил он.
— Они совсем разные. И потом, возраст… им уже намного больше пяти.
— Мои почти на одно лицо, мне это точно известно. Бр-р, как представлю их, перекроенных на французский манер, хочется рвать и метать.
Впереди них маячили Минчем и леди Лизетт. Последняя с тоской внимала рассказам о доблестной профессии прачки. Она уже хотела взяться за ручку следующей двери, но миссис Минчем остановила ее.
— Я настаиваю, чтобы вы позволили мне руководить этой экскурсией, — сказала она, повысив голос.
Вильерс удивленно уставился на нее. У этой женщины были испепеляющий взгляд и голос циркового зазывалы. Но он бы сделал ставку на Лизетт в этой стычке. И не ошибся. Ее напор был неотвратим, как стихия. Полностью проигнорировав слова и пурпурные щеки властной начальницы, она нажала на ручку и вошла внутрь.
— Уф! — произнесла Элинор и поспешила, чтобы поддержать ее.
Воспользовавшись внезапной свободой, Вильерс приоткрыл другую дверь. Здесь ученицы снова сидели полукругом у окна, склонив головы над работой. Он нерешительно вошел, чувствуя некоторую нелепость своего положения. Девочки вскочили, но приседать без команды миссис Минчем не спешили.
— Доброе утро, — произнес Вильерс.
— Доброе утро! — ответили ему хором, но только после кивка старшей в группе. Затем он увидел все тот же реверанс.
— Над чем вы работаете? — спросил он, сделав над собой усилие.
Ответ последовал после небольшой паузы.
— Мы изготавливаем пуговицы, сэр, — ответила старшая.
Вильерсу никогда не приходило в голову, что разные нарядные пуговицы могут изготавливаться бедными приютскими воспитанницами.
— В вашем милом доме имеются близнецы? — спросил он.
Они, мигая, смотрели на него, пока старшая не сказала:
— Джейн Люсинда и Джейн Филлинда, сэр.