Избранница Хозяина холмов
Шрифт:
Вархасска висела сердитым грузом на руках, становясь понемногу чуть тяжелее, и молчала. Да и Атайру не слишком хотелось с ней препираться. Но, возможно, именно разговором лучше было бы занять свои мысли, которые, ещё недавно такие тревожные и мрачные, теперь постоянно сползали, прямо сказать, к более низменным вещам. К тому, какая всё-таки Тавиана стройная и хрупкая. Какая тонкая у неё талия и упругие бёдра. И как приятно, ненавязчиво пахнут её волосы каким-то травяным отваром. Добавить к тому мимолётное воспоминание о мягкости её чуть приоткрытых губ во время того поцелуя на постоялом дворе — и картина складывается досадно полная и осязаемая. А это всё-таки вредно для любого мужчины грядущей неудовлетворённостью.
Нет, похоже, так тесно с ней соприкасаться было всё же ошибкой.
Но от раздражения собственными нарастающе острыми ощущениями Атайра спасло неожиданно громкое карканье в глубине кроны огромного тиса, что рос почти у самой стены замка. Оно множилось и множилось, рассыпаясь на десятки хриплых птичьих голосов. Тут уже и Тавиана заволновалась, и служанка её громко охнула, повернувшись туда, откуда доносился гвалт.
— Вот, о чём я вам и говорила, ваше высочество! — Варасска качнула головой в сторону дерева, ветки которого буквально были усеяны чёрными вороньими крапинками. — Вам пора их отстреливать. Одна из них мне чуть в лицо не вцепилась!
— Их никогда не было здесь так много, — озадаченно проговорил Атайр, чуть придержав шаг. — Странно.
Казалось, все до единой птицы уставились блестящими глазками в их сторону. Ещё через мгновение они замолчали, застыли, словно брызги чернил на листе, и вдруг одновременно взлетели. Небо потемнело от огромной тучи чёрных птиц. Они закружили над одной из башенок женской части замка — как раз той, где были покои Ребеки.
Тавиана вцепилась в шею Атайра сильнее, напряжённо наблюдая за тем, как воронья стая вьётся в небе, точно мошкара. Она дышала всё чаще, её пальцы, что касались кожи, стали вдруг холодными. И тут девушка сдавленно вскрикнула и уткнулась лицом в плечо Атайра, а он пошёл быстрее, чтобы укрыться в замке словно бы от чужого недоброго взгляда.
— Ваше высочество! — окликнули его издалека.
И через миг на дорожке показался явно спешащий, чуть запыхавшийся Харелт. Он с подозрением покосился на ворон, которые не торопились садиться или разлетаться, проговорил что-то тихо, гортанно — на древне-руэльском, растягивая слова. Атайр знал этот язык, который остался лишь в заклинаниях, но не слишком хорошо. И птицы вдруг словно бы сбились с зачарованного круга, рассеялись и скоро убрались кто куда.
Тогда только Тавиана подняла голову.
— Домниты… — проворчал друид. — Наверняка это связано с ними. Они, похоже, уже затеяли какие-то ритуалы.
— Думаешь, на этот раз серьёзно? — нахмурился Атайр. Всё же о последователях Домну давно ничего не было слышно. Казалось, они все уже съехали на большую землю. — Нужно усилить дозоры в городе. Какие-то их следы должны отыскаться. Знаешь, пожалуй, я сам спущусь в Гианмор.
— Вполне возможно, что теперь всё гораздо серьёзнее, ваше высочество. Может даже, уже где-то здесь их жрец, — задумчиво проговорил Харелт. — Но я не затем искал вас. Просто почувствовал вспышку силы здешних духов.
— Духов? — переспросила Тавиана, уже, кажется, придя в себя после неожиданного приступа страха.
— Да, встретил тут одну из хранительниц, — пришлось пояснить. — Она была не в настроении.
Друид понимающе усмехнулся, но тут, словно спохватившись, обратил взгляд к Тавиане.
— А с вами что, ниннах?
— Упала вот… — процедила девушка, сердито глядя в лицо Атайра снизу вверх. И её ноготочки ощутимо впились ему в шею. — Я чего-то не знаю о здешних обитателях? Которые не в настроении.
Да, недобрую силу Домну, если это она привела сюда стаю ворон, потомок сидхе ощутит очень остро. И потому вархасска почувствовала что-то, исходящее от этих птиц. Другое дело — сила лесных духов. Её распознать гораздо сложнее, особенно если не научен тому, как друид.
И пожалуй, справедливо будет ей знать о боиреннах, чтобы быть готовой к тому, что та теперь глаз с неё не спустит.
— Есть у нас один очень своенравный лесной дух, — пояснил за него Харелт. — И она недолюбливает женщин. Чужих. Но вам не о чем беспокоиться. Скоро я научу вас, как ограждать себя от таких вот пакостей.
Показалось, последние слова он произнёс с явным укором — в чью сторону, нетрудно догадаться.
— Это было бы очень полезно. — Девушка отвернулась.
— Я хочу, чтобы вы, ниннах, пошли со мной к её высочеству, — продолжил друид. — Если сможете. Боюсь, как бы сейчас ей не стало хуже. Эти вороны…
— Иди к ней, Харелт, — велел Атайр. — А ниннах де ла Исла пока осмотрит лекарь. И если он решит, что всё в порядке, она позже наведается к Ребеке.
Друид слегка поклонился и свернул на одном из ярусов в другую сторону. Тавиана молчала, пока Атайр ещё нёс её до покоев. Внутри хлопотала служанка, наводя ещё большую чистоту в и без того чистой комнате, — видимо, пока госпожа прогуливается. Её тут же отправили за лекарем.
Атайр уложил Тавиану на длинный диванчик в гостиной части. Опустив ноги на него, девушка сдавленно охнула — похоже, дело с её лодыжкой серьёзно — и сама же испугалась этого непроизвольно вырвавшегося звука. Но вместо того, чтобы отпустить Атайра, она повисла на его шее, забыв разомкнуть руки. Он, не заметив этого, хотел выпрямиться, но не смог и качнулся обратно. Их лица оказались так близко, что тёплое частое дыхание вархасски окутало губы. И надо бы скорее отстраниться, но они оба замерли. Атайр — уперевшись ладонями в диван по обе стороны от её бёдер. Она — глядя на него распахнутыми в лёгком недоумении глазами, словно это он нарочно всё устроил.
— Может, вы отпустите меня? — голос досадно осип.
И Тавиана спохватилась, убрала руки так быстро, словно обожглась.
— Надеюсь, мне больше не придётся страдать от скверного нрава здешних духов, — нарочито строго пробормотала она, прерывая неловкость.
— Вы скорее пострадаете от собственного нрава. — Атайр выпрямился и неспешно отошёл, пропуская вперёд служанку, что принесла подушки и тут же принялась подкладывать их под спину госпожи.
— Вам не кажется, что стоит уже что-то мне рассказать о себе, пока я не свернула здесь шею? Вы, как это ни печально, почти мой жених. А я о вас ничего не знаю…