Избранница стража мглы
Шрифт:
Когда кузина трагически погибла, о ней скорбело все королевство. И вот по какой-то необъяснимой причине мне предстояло занять ее место, выйти замуж за этого напыщенного вдовца.
Мама утверждает, что чародей заприметил меня еще на празднике. Глупость, конечно. Помню, как мессир скользнул по мне и сестрам мимолетным, ничего не выражающим взглядом, проходя мимо под ручку со своей распрекрасной женой. Которую, говорят, любил до умопомрачения и становиться заменой которой мне совершенно не хотелось.
Зачем?
Хотя нет, теперь уже нужная. Вот только непонятно зачем.
Похоже, отца посетили такие же мысли. Широкий лоб его избороздили глубокие складки — признак того, что его милость мрачен и задумчив и ничего хорошего не ждет от этого подарка судьбы.
Зато баронесса прямо светилась от счастья и сестры с ней за компанию.
— Мама, а можно мы тоже поедем в Валь-де-Манн? — неожиданно спросила Соланж. Опустившись на колени возле кресла-качалки, взяла родительницу за руку и, умильно хлопая ресницами, заканючила: — Ну, пожалуйста… Вдруг мессир де Шалон окажется столь любезен, что позаботится и о нашей судьбе? У него ведь такие связи!
— Ах, я тоже хочу замуж за стража! — восторженно захлопала в ладоши Лоиз, придя в самый настоящий экстаз от идеи сестры.
А у меня от их бесконечной трескотни заломило в висках.
— Какая же ты у меня умненькая-разумненькая, — потрепала по щеке младшую дочь баронесса. — Решено! Поедем все вместе. Что скажете, ваша милость? — и так зыркнула на отца, что у того язык не повернулся ответить «нет».
Впрочем, как и всегда.
В который раз пробежавшись взглядом по коротенькому посланию, до боли закусила губу. В чувства мессира к совершенно незнакомой девушке я не верила. Род ле Фиенн не был настолько знатен, чтобы породниться с маркизом, приближенным короля. Уже молчу о бедственном положении нашей семьи и своей ущербности.
А значит, нужно не торопиться давать согласие, как-то потянуть время и выяснить, зачем я понадобилась чародею.
Надеюсь только, что в процессе выяснения сестры не разделаются со мной по-тихому.
ГЛАВА 2
Пять дней в тесной скрипучей карете, вместе с родителями и вечно ссорящимися сестрами — то еще испытание. Даже созерцание зеленеющих рощ и нескончаемых виноградников, залитых ярким, но по-прежнему скупо греющим солнцем, не способно было отвлечь меня от этих ни на секунду не смолкающих трещоток.
С виду и не скажешь, что в прошлом месяце им исполнилось восемнадцать. Ведут себя как дети малые, грызутся по малейшему поводу.
Несмотря на то что у сестер одна внешность на двоих, характеры совершенно разные. Лоиз — копия маменьки, такая же вспыльчивая и, чего уж греха таить, вздорная. Их обеих хлебом не корми, дай кого-нибудь покритиковать или с кем-нибудь полаяться.
Соланж, в отличие от сестры, более уравновешенная.
Я в их сварах, понятное дело, участия не принимаю, но куда деться, когда эти малолетние склочницы сидят напротив? Разве что сигануть в придорожные кусты из несущегося во весь опор экипажа, со свистом рассекающего утренний пьянящий воздух. Или перебраться к форейтору. Вот только, боюсь, его светлость будет несказанно удивлен, увидав свою невесту в роли кучера.
По словам отца, до усадьбы Валь-де-Манн оставалось меньше двух лье, а это значило, что уже совсем скоро я предстану пред ясные очи своего суженого.
Наверное, сестры потому и нервничали и пытались с помощью перебранки скрыть волнение, ведь наше путешествие (хвала Единой!) наконец подходило к концу. Я тоже не находила себе места. От беспокойства и «предвкушения» встречи с будущим мужем.
Как он нас примет? Не разгневается ли, что явились всем скопом? Соблаговолит ли объяснить, почему именно я удостоилась чести стать его избранницей?
С одной стороны, я была рада получить предложение руки и сердца и наконец перестать быть обузой для семьи. Тем более что предложение это (вернее, плохо завуалированный приказ) поступило от молодого красавца-стража. Сколько мессиру стукнуло? Тридцать три? Не такая уж большая между нами разница. Не то что с месье Бошаном, от одной лишь мысли о котором начинало тошнить.
С другой стороны… Не покидало ощущение тревоги, змеей вползшей в сердце в ту самую минуту, когда прочла письмо. Сколько ни пыталась понять, чем руководствовался маркиз, избирая меня в спутницы жизни, так и не смогла.
Может, погадал на кофейной гуще?
Вот пусть сегодня же меня и просветит. Утолит девичье любопытство, а заодно развеет сомнения. Потому как на сердце кошки скребут.
Чем ближе становилась судьбоносная встреча, тем сильнее я волновалась. Даже тихие переругивания близняшек больше не донимали. В нервном напряжении я искусала себе все губы. Не переставая мяла ленты плаща, глядя на проплывавшие за окном идиллические пейзажи, и каждой клеточкой своего тела ощущала пристальный взгляд матери.
Небось тоже задается вопросом, на кой демон я сдалась стражу.
Отец дремал, пристроив руки на объемистом животе, и громко храпел, отчего его пышные усы забавно шевелились. Проспал и каштановые рощи, мимо которых мы проезжали, и поля с зелеными шапками еще не зацветшей лаванды. Наверное, летом здесь потрясающе красиво. Не то что в нашем вечно сумрачном, дождливом Луази.
Его милость проснулся, громко всхрапнув, только когда карета остановилась. Близняшки захлопнули рты, маман резко выпрямилась, точно спицу проглотила, и вытянула шею, желая разглядеть и оценить будущие владения своей теперь уже обожаемой доченьки.