Избранница Тьмы. Книга 2

Отряд двигался безостановочно и бодро. Маара я больше не видела, он не приближался ко мне, чему я была рада. Мороз щипал щёки, слезились глаза от ледяного ветра, но это мне не мешало созерцать окружение. Позади остались лысые скалы, и теперь путь был ровный, бескрайнее белое поле стелилось в бесконечной дали, сливаясь где-то на горизонте с небом. Даже покинули тревожные мысли, и на смену пришло умиротворение. Хотя полностью расслабиться мне не удавалось в окружении одних мужчин. И от моего внимания не ушло, как лойоны Фоглата постоянно оказывались поблизости. И только строгий надзор Шеда, который явился после того, как Маар продвинулся вперёд, остужал чужое любопытство. Я часто смотрела вперёд, ища глазами Ремарта, и одёргивала себя каждый раз, удивляясь тому, что без его близости, признаться,

мне было не по себе. Испытывать это было неправильно, я ведь всем сердцем желала, чтобы он оставил меня, и в то же время, как только он исчез, встревожилась. Наверное, это просто инстинкт самосохранения, собственная трусость, и от кого мне действительно нужно защищаться, так это от исгара. Как бы я себя ни обманывала, без присутствия ван Ремарта приставленный мэниером Шед не давал мне ощущения безопасности.

Благо это длилось недолго, и уже к полудню местность стала меняться: вместо равнины раскинулись покатые холмы, и только немного проехав вперёд, я поняла, что это пашни. Значит, уже скоро прибудем в Энрейд. Я пыталась представить себе, как выглядит эта твердыня в столь суровом, опасном месте. Но глядя на возделанные земли, поняла две вещи: в этом месте всё-таки бывают тёплые деньки и, наверное, Энрейд возвышается на берегу моря. Смутные воспоминания, словно из прошлой жизни, сочились очень скудно, но я почему-то была уверена, что Энрейд – это портовый город. Представила, как далеко позади осталось разрушенное поселение Сожи – место, где я так или иначе родилась.

Невольно поймала взглядом Шеда. Его грубо высеченный, будто из камня, профиль. Всю дорогу страж молчал, ни с кем из своих лойонов не разговаривая. Он не был доволен возложенным на него бременем – охранять ассару. Это читалось по плотно сомкнутым губам стража и хмуро сведённым бровям. Ремарт, видимо, доверяет ему. Я усмехнулась про себя – исгар сильно печётся о своей игрушке, раз приставляет лучшего стража из своих рядов. И это не могло меня не насторожить ещё больше. Он оберегает меня настолько, насколько пытается растоптать. Это осознание осело во мне на самое дно, невольно пуская корни. Непонимание собственных противоречий в отношении Маара сковало, заставляло споткнуться на ровном месте. Но одно я поняла точно – невозможно предугадать его следующий ход. Я вдруг вспомнила его разговор с ведьмой.

«Ты твердишь, что она не имеет для тебя значения, и в то же время не хочешь её ни с кем делить. Значит, она для тебя всё же имеет ценность», – отчётливо прожглась в памяти речь Тхары.

Я невольно покосилась на приставленного ко мне Шеда, убеждаясь твёрже в её словах. Нет, всё это чепуха! Для исгара я просто временное развлечение, от которого он, как только пресытится, тут же избавится.

Стены Энрейда показались уже совсем скоро. Как я и представляла себе, замок, обнесённый каменной стеной, стоял на возвышенном неровном берегу, будто скальная глыба: массивный, старый, с небольшими окнами и квадратными башнями по периметру. В столь суровом месте никаких излишеств и декора.

Дорога круто изогнулась к подножию холма, а потом и вовсе пошла вверх по взгорку, обнесённая по скальному обрыву каменным ограждением, хоть и невысоким, но даже с седла за ним не было видно окрестностей. Уши заложило от подъёма.

Я не удивлялась увиденному. Всё представилось мне обыденным, узнаваемым. Более того, воспоминания, скользкие, туманные, но просачивались на поверхность. Отец часто брал меня с сестрой на торг в Наврием, обычно тот проходил под стенами крепости. Отец что-то сам продавал и обменивал свои изделия на необходимые нам вещи, и всегда добывал дочерям подарки: то лоскут красивой ткани на пошив платья, то брошь или ожерелье из цветных бусин. Конечно, в Энрейде я не бывала ни разу, просто крепости были похожи друг на друга, как близнецы. Особенно древние твердыни, которым уже не одно столетие. Не знаю, как воздвигают их сейчас, ведь меня в этом мире не было не больше не меньше как девять зим.

Миновав подъём, мы въехали в широкие дубовые ворота и оказались на пустующем широком дворе, куда не проникал стылый ветер. Но как только двор наполнился прибывшими лойонами, сделалось тесно и шумно. Уже спешили стражники и мальчишки-конюхи – забирать лошадей, встречать хозяина и гостей.

Невольно я перевела взгляд на Фоглата и замерла. Тот разглядывал меня спокойно и внимательно. Я поспешила отвести взгляд, вспомнив наказ исгара – не привлекать чужого внимания. Да и признаться, пристальной взгляд Фоглата, интерес в его глазах застал врасплох. Надежда на то, что у этого мэниера можно просить покровительства, таяла, как восковая свеча. Мой локоть грубо схватили, и меня сдёрнули с седла, я почти свалилась вниз, в руки Маара, ударившись о его сильную грудь. От ощущения его твёрдых рук на моей спине внутри вспыхнуло пламя, выжигающее каждый следующий вздох. Слишком свежи были воспоминания о принуждении ласкать его, слишком горячи, клеймом они отпечатывались на моей коже там, где он касался. Сейчас это казалось не таким ужасным, как было ещё утром, непонятное волнение разрасталось в груди, стоило мне представить лицо Маара, на которое легло ничем не прикрытое удовольствие.

В этот миг я больше испугалась собственных ощущений. Хотелось вырваться тут же, но Ремарт держал крепко, намеренно прижимал к себе. За лошадью нас не видел Фоглат, но пялились остальные лойоны. Весь день страж держался на расстоянии от меня, а теперь решил приблизиться? Я повернулась к стражу и наткнулась на его горячий взгляд, даже дыхание перехватило. Насколько его глаза были сейчас черны и глубоки, что даже земля из-под ног ушла.

– Следуй за мной, – прозвучал короткий приказ.

Кажется, Ремарт был чем-то встревожен. Он выпустил меня, передав мою кобылу конюху, развернулся и пошёл в сторону замка. Мне ничего не оставалось делать, кроме как последовать его приказу, ступая попятам. В замке слуги повели нас по длинному переходу. На удивление внутри было достаточно тепло, хоть стены голые и лишь кое-где завешены тяжёлыми гобеленами. Рассмотреть их было почти невозможно, пасмурного света, лившегося из окон, что были вырублены едва ли не под самым потолком, хватало только на то, чтобы различить очертания коридора и не угодить носом в широкую спину Маара. Поднявшись по каменной лестнице, мы оказались в куда более светлом помещении. Слуга раскрыл перед Ремартом деревянные двери, отступил, преклонив голову. Маар вошёл, и я, вдохнув глубоко, шагнула за ним, случайно поймав на себе тягучий взгляд молодого мужчины-прислужника.

Исгар будто почуял это, обернулся резко.

– Пошёл вон!

Юноша встрепенулся и, склонившись ещё ниже, исчез, закрыв дверь, заключая меня в одну ловушку со зверем. Видимо, и тут мне придётся терпеть рядом с собой стража. Покои были просторные, с невысоким потолком, камином и одной единственной постелью под балдахином. Внутри что-то дрогнуло, будто ковыль на ветру, от мысли, что мне предстоит делить постель с этим мужчиной. И похоже, с тем нужно было смириться прямо сейчас, ведь за стенами уже темнело изрядно. Впрочем, моё расстройство было недолгим, потому что, как только мы перешагнули порог, я ощутила, как безумно устала. Маар развернулся ко мне, и внутри снова всё напряглось. Он медленно приблизился, окатив меня лавиной своего жара, от чего щёки запекло. Его губы были плотно сомкнуты, в непроницаемо-смоляных глазах блуждали холодные огоньки, он опустил взгляд на мои губы.

– Я прикажу принести воды, чтобы ты смогла помыться.

– Зачем? Лучше уж источать зловоние, чтобы ты не смог меня коснуться, чем быть твоей подстилкой.

Маар, выслушав меня, рассмеялся громко, чем изумил меня безмерно. Я, честно признаться, уже и не думала, что этот мужчина умеет смеяться. Мне казалось, что обычная улыбка даётся ему через боль. Лицо Маара преобразилось настолько неузнаваемо, что внутри меня дыхание замерло в осознании того, насколько он хорош в этот миг. Я стояла и не верила, что передо мной тот самый Маар ван Ремарт, который одним лишь взглядом может выжечь сердце своей жестокостью. И что я такого сказала, что его насмешило так? Даже обида кольнула. Хотела его задеть как можно острее, а вышло наоборот. Маар замолк, и всё светлое рассеялось. Его взгляд снова мог обращать в камень сердце.

– Даже это меня не остановит. Мне очень нравится, как ты пахнешь мной, ассару, – заговорил он уже серьёзно и, сдёрнув с руки перчатку, протянул руку, касаясь моей щеки костяшками пальцев.

По моей коже жар прокатился от его прикосновения.

– Хотя мне лучше этого не делать, потому что того, что я уже испробовал, мне мало. Очень. Мне хочется тебя снова и снова. И, наверное, это плохо – для меня. Ассару меняет сущность, и я не знаю, чем это может обернуться. Мне стоило от тебя избавиться, маленькая лгунья, убийца душ, но я до сих пор этого не сделал.