Избранница волка

Лис Алеся

– А во вторую? – тянет он, поджимая губы.

– А во вторую… – тихо вздыхаю, набираясь смелости. – Я прошу отпустить меня домой. Поверьте, мне ничего там не угрожает. Я просто хочу вернуть свою жизнь. Тут все такое сложное, чужое, непривычное. Зачем вы вообще меня забрали, раз разделались с Николаем?

– Вета, – лицо канцлера каменеет. – Единственное, что я могу ответить – тебе придется привыкать. Смирись и забудь о Земле. Отныне твое место здесь.

Я, не ожидая такого резкого отказа, на мгновенье теряюсь,

даже не заметив, что мужчина напрочь проигнорировал мой второй вопрос и так и не объяснил мотивов своих действий.

– Но как? Зачем я вам тут? – пальцы нервно сжимают салфетку. – Я ведь живой человек, не игрушка, не ваша собственность. Вы хотите, чтоб моя жизнь прошла тут? В этих комнатах?

Горло сдавливает от эмоций.

– Большинство женщин были бы довольны такой участью, – хмуро отвечает канцлер, буравя меня взглядом.

– Я не большинство, – тихо отвечаю. – У меня есть цели в жизни, есть мечты, есть планы. Вы мне предлагаете глупое бездумное существование в клетке?

– Шикарная клетка тебе досталась, надо сказать. Хочешь, чтоб я пожалел тебя? – ерничает мой собеседник, обдавая колючим взглядом.

В душе волной поднимается горечь. А как же! Тут, судя по всему, женщин тоже считают никчемными ни на что негодными созданиями, гораздыми только давать потомство, как это было на Земле в прошлые времена. И предел мечтаний такой вот женщины быть под крылышком мужчины, тихо восхищаясь его величием, даже если этого самого величия с гулькин нос.

– Зачем вы так? – вздергиваю подбородок. – Поставьте себя на мое место.

– Это невозможно, – отрезает он, даже и не подумав проникнуться моей ситуацией.

В висках начинает пульсировать, прикладываю к ним дрожащие прохладные пальцы, пытаясь унять головную боль.

– Должна же быть хоть капля здравого смысла у вас в голове! – в сердцах восклицаю.

– О, его у меня предостаточно. И этот самый здравый смысл подсказывает мне, что твое место здесь, – чеканит мужчина. – А теперь, я надеюсь, мы можем приступить к еде? – как ни в чем не бывало, заявляет герр канцлер. – И раз уж ты пожелала отправить служанку, то, как радушной хозяйке, ухаживать за мной за столом придется тебе.

Глава 25

Плотно сжимаю губы, чтобы с них не вырвалось невежливое ругательное слово, и делаю несколько вдохов. Надо успокоиться. Успокоится и подумать. Гнев и оскорбления ни к чему хорошему не приведут, это я знаю наверняка. Мне нужен конструктивный диалог, а не ссора, в которой я, без сомнения, ничего не добьюсь. По нему же видно, что чем дольше я буду настаивать на своем, открыто сопротивляясь и скандаля, тем больше он будет упираться.

Хотя, несмотря на все мои попытки сохранить холодный рассудок, желание перевернуть кофейник уважаемому герру канцлеру на голову никуда не девается. Впрочем, я ведь понимаю, что такие детские выходки еще больше убедят мужчину, что я глупый ребенок, неспособный найти рациональных аргументов, а не взрослая разумная девушка.

Только чувства, расцветающие в душе, совсем не собираются утихать, а продолжают клокотать, поднимаясь горечью в горле, пробуждая во мне доселе неведомые темные стороны.

– Ты ничего не ешь? – хмурится мой собеседник, вырывая из раздумий.

– Аппетита нет, – не удерживаюсь от обиженной реплики. И сама себя за нее корю, настолько уязвимой она звучит. И слабой.

– Тебе нужно есть! Бери, – протягивает он мне булочку. – Не будешь полноценно питаться – заболеешь.

Непонимающе смотрю на него исподлобья – это что за странная навязчивая забота обо мне – но угощение беру, аккуратно размещаю на идеально чистой белой тарелке и снова застываю.

– Рейнхард… – медленно начинаю издалека. Он вскидывает брови вверх и указывает глазами на лакомство передо мной. Чтобы задобрить волка, отщипываю маленький кусочек воздушной ароматной выпечки и отправляю в рот. – А ведь я и вас спасла, не так ли? – прожевав булочку, осторожно спрашиваю.

– Спасла... – его глаза внезапно загораются опасным огнем и все построенные в голове осторожные и до малейших нюансов выверенные фразы, разлетаются стаей испуганных птиц.

– И за спасение я бы хотела кое-что получить, – собравшись с духом, сообщаю. – Думаю, это будет справедливо с вашей стороны.

– Я полагал мы квиты. Ведь и я спас тебя в ответ, – хмыкает мужчина, чуть подаваясь вперед. В его глазах сквозит неподдельный интерес и еще что-то, чему определения я пока не могу найти.

– Не совсем, – скрываю дрожь в голосе, и стараюсь говорить уверенно и твердо. Мои слова – это большая авантюра, и как к ней отнесется канцлер неизвестно. – Я ведь спасала вас, ничего не требуя взамен, исключительно по доброте душевной, а вы отдавали долг. Из этого делаем вывод, что мой поступок был более благороден, и я имею некоторые привилегии… – открыто заявляю, и выжидающе смотрю на собеседника, ожидая реакции на столь смелые речи.

– Вот как! – поднимает брови канцлер. – Уверенна?

Коротко киваю, не отрывая от него взгляда и скрестив под столом пальцы на руках.

– Сразу скажу – о возвращении домой можешь забыть, это желание – табу, – хмурится оборотень. – В остальном… посмотрим.

Сердце в груди замирает, а затем начинает бешено колотиться. О Земле я и так не думала требовать, заранее ясно, что это желание обречено на провал. У меня есть идея получше. Конечно, мне не очень нравится неопределенность его ответа, но это гораздо лучше твердого “Нет”.

– Я хочу получить ответы! – салфетка на моих коленях уже давно превратилась в смятый сморщенный комок. Но совладать с нервами я пока не в силах.