Избранница
Шрифт:
Вдруг лицо Либуше подобрело, она пошла к Элизе и нежно, по-матерински погладила ее по лицу.
— Нет, не осталась бы. Уж поверь старой жрице, что это было невозможно!
— А что же тогда возможно? — со слезами спросила Элиза.
— Осталась одна маленькая, небольшая услуга — вернуть большую стрелку в прежнее положение. И все опять станет на свои места. Полетели!
Либуше и Тетка снова подхватили Элизу под руки, и уже через несколько секунд они были на Городской ратуше и сидели на старинном циферблате астрологических часов.
— Как я ждал тебя! — сказал Элизе Скелет. — Лучше
И он опять улыбнулся Элизе своей доброй беззубой улыбкой.
— Замолчи, шут! — приказала Либуше. — А ты, Элиза, давай, поворачивай стрелку вправо.
Элиза, еще раз оглядев своих спутниц, медленно повернула большую стрелку часов, соединив ее с маленькой. Часы показывали полночь.
Неожиданно все вокруг почернело, раздался гром, промелькнула ослепительная молния, и Великие часы пробили двенадцать ночи. Открылись окна циферблата, в которых один за другим, важно прошествовали все 12 апостолов. А когда они исчезли, добрый Скелет ехидно хихикнул, напоминая нам, что все в жизни бренно и имеет конец. Смерть? — Нет. Наказание за грехи.
Уже привыкшая к полетам Элиза, не заметила, как они спустились с Ратуши и теперь стояли на мокрой брусчатой мостовой.
— Сейчас мы должны исчезнуть, Элиза. У нас осталась буквально одна секунда, — сказала Либуше. — Мы никогда не забудем того, что ты сделала для нас. И я верю, что Господь никогда не оставит тебя. Возьми. Это тебе от нас на прощание.
И Либуше протянула Элизе три маленьких блестящих камешка: серебристый, розовый и голубой.
— И запомни, Элиза. Ищи прекрасное в своей жизни, и тогда уродливое перестанет существовать для тебя. Назови семь самых любимых слов, запомни их и повторяй, когда тебе станет грустно. И потом ты еще не сыграла свою мистерию жизни.
Либуше, Кази и Тетка поцеловали Элизу и тут же взмыли в воздух. Элиза долго наблюдала за их полетом, пока в небе не остались только три цветные точки.
А в этот момент в синем, послегрозовом небе взошла Великая Вифлеемская звезда, возвестившая о Рождении Спасителя.
14
Спрятав камешки в карман, Элиза побрела в свою гостиницу, до которой было не так далеко, потому что она располагалась в центре Праги. Войдя в небольшой старинный особняк гостиницы под смешным названием «Чертовка», Элиза подошла к портье, назвала свое имя, номер брони и получила ключи от номера.
— Не забудьте, мадам, вы уезжаете завтра вечером, — предупредил портье.
— Не забуду, — грустно ответила Элиза.
— Спокойной ночи, мадам, — вежливо ответил портье.
— Спокойной, — ответила Элиза.
Войдя в свой небольшой уютный номер с видом на речку, Элиза швырнула в сторону сумку, скинула одежду и, повалившись на широкую кровать, тут же уснула. Ей ничего не снилось.
15
Проснулась Элиза только в полдень от дикой головной боли, такой сильной, что даже не могла пошевелить головой. Тогда собрав последние
Вышколенная официантка через пять минут принесла заказ, аккуратно поставила его на инкрустированный столик и бесшумно удалилась.
Элиза выпила кофе, и ей стало полегче. Даже головная боль, как будто бы, немного утихла. Потом она выпила все три таблетки и стала ждать, когда боль утихнет совсем. Элиза закрыла глаза, стараясь ни о чем не думать, потому что настоящее, прошлое и будущее смешались в ее трехмерных мозгах, еще неспособных принять все сложности параллельных миров.
Наконец, почувствовав себя получше, Элиза побрела в ванную, набрала воды и с визгом человека, который после долгих лет скитаний снова, наконец, вернулся к чудесам цивилизации, нырнула в зеленую воду и включила гидромассаж. Лежа в ванне и потягивая дорогой коньяк, Элиза ощущала себя наверху блаженства.
«Ну, даже если это не сон, и я там действительно побывала, что из того? Главное, никому не говорить об этом», — рассуждала про себя Элиза, боясь, что люди неправильно ее поймут и сочтут за безумную. Смывши с себя средневековую пыль, Элиза вышла из ванны, насухо вытерлась мохнатым бананового цвета полотенцем и стала тщательно наводить макияж. Закончив со своей внешностью, Элиза спустилась в расположенный в холле гостиницы бутик, купила себе новые модельные джинсы и, поддавшись уговорам продавщицы, разорилась еще на совершенно потрясающую широкую модную блузку из сиреневого шелка и новые туфли.
Вернувшись к себе в номер, она тут же примерила обновы и, оставшись довольна собой, подумала:
«Все это глупости и плоды воображения», — думала Элиза. — «Вот, что делает с человеком усталость. Надо просто меньше работать и меньше грузить свои мозги идиотскими мечтами. И вообще, больше ходить по земле, а не летать в облаках».
От этих приятных мыслей ее оторвал телефонный звонок.
— Алло? — спросила Элиза.
— Элиза, я люблю тебя! — раздался голос Карла откуда-то издалека.
Элиза рухнула в кресло и, не мигая, тупо уставилась в пространство. Неизвестно, сколько бы она вот так просидела, если бы к ней не пришел портье и не сообщил, что ее самолет вылетает через два часа.
Уже не думая ни о чем, Элиза быстро побросала вещи в сумку, оплатила счет за лишние проведенные сутки, вышла из гостиницы и села в первое попавшееся такси.
— До аэропорта, быстро, — сказала Элиза.
— Сделаем! — пообещал веселый водитель.
Когда они ехали по набережной Влтавы, у Элизы как-то странно защемило сердце.
— Можно здесь остановиться на минутку? — спросила она у водителя.
— Да. Но только на минутку. Мы и так уже опаздываем.
Элиза вышла из машины и подошла к набережной. Погода была серой, холодной и дождливой, а оловянная вода Влтавы как будто бы в чем-то упрекала Элизу. Она села на холодный парапет и стала медленно кидать в воду камешки, которые ей подарили Либуше, Кази и Тетка: серебряный, розовый и голубой. И тут Элизе показалось, что древняя река начинает набирать силы и наполняется светлой синевой.