Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия
Шрифт:
– Лео, пожалуйста, – тяну его руки в стороны, чтобы освободить талию. – Подумай о… – Сжав в кулаке почерневший кристалл с подслушивающим устройством, я наклоняюсь к уху Леонхашарта и шепчу. – Подумай о планах сектора Возмездие…
Он почти ощутимо вздрагивает, и я выпрямляюсь, не договаривая о том, что могу следить за работой Возмездия с невестами, что нашу близость могут неправильно понять. Его только что мутные от страсти глаза обретают осмысленность.
– Да, ты права, – Леонхашарт касается рукой моих пылающих губ, проводит по ним большим пальцем. – К сожалению, с Возмездием все слишком непонятно, и они могут ударить по тебе.
Обхватив меня крепче, он утыкается лицом мне в грудь, тихо произносит:
– Прости. Мне, наверное, надо меньше проявлять к тебе внимания, чтобы ты не стала разменной монетой или рычагом давления, но это так трудно – не видеть тебя, не прикасаться… я так хочу быть рядом с тобой все время, всегда.
Аргументы, которые я хотела привести, встают комом в горле, сердце заходится. Мне невыносимо от его нежности и этой тоски, и этих слишком приятных слов, от них слезами жжет глаза и хочется при этом смеяться. Я с ума схожу рядом с Леонхашартом, просто схожу с ума.
К счастью, гремит второй сигнал побудки, и я вырываюсь из нежных рук, я спешу к двери, не оглядываясь, бормоча:
– Мне пора, пора, пора.
Потому что чувствую: если обернусь – уйти будет до боли сложно. Это и сейчас мучительно.
Но за дверью я обретаю силы, торопливо шагаю в сторону жилой части, и меня постепенно отпускает, словно развязывается невидимая, связывающая меня с Леонхашартом нить, и я перехожу на бег. Проношусь между открывающихся комнат, сонных девчонок и врываюсь в комнату для невест номер три.
Отжимающаяся Манакриза, расчесывающаяся Катари и чистящая зубы Лисса во все глаза смотрят на меня. А я вся горю, тело скручивает от возбуждения, и страшно подумать, что чувствует сейчас Леонхашарт.
– Ты где была? – спрашивает Манакриза.
– И почему у тебя такой… вид? – мягко уточняет Катари.
А пока я судорожно ищу оправдание (хотя обычно на сообразительность не жалуюсь), Лисса сплевывает пасту в раковину и интересуется:
– С кем ты целовалась?
Неужели это настолько очевидно?
ГЛАВА 26
«Гатанас Аведдин. Аведдин Гатанас», – повторяет про себя Леонхашарт и старательно представляет себе белорогого белокурого архисоветника, чтобы избавиться от дикого желания и не рвануть следом за Настей. Да и ползти в нынешнем весьма и весьма приподнятом местами состоянии он точно не сможет.
Вот и приходится представлять себе главу сектора Возмездие Гатанаса Аведдина, чтобы умерить пыл. И постепенно к Леонхашарту возвращается ясность мысли.
Он неловко поднимается и оглядывает почти заполненные накопители под потолком – очередное напоминание о том, что он слишком силен, чтобы позволять себе даже просто целоваться вне специально защищенного дома, ведь столь бурные эмоции провоцируют выплески магии.
Запоздало Леонхашарт вспоминает, что хотел спросить о том, что щупало его под столом.
Наконец вытаскивает смартфон и подключается к охранной системе четвертого факультета. В этот час в основном все находятся в жилом секторе, и Леонхашарт мысленно хвалит себя, что увел Настю в учебный сектор с аудиториями, где сейчас нет никого.
Спрятав, что можно, под маскировочным плащом и отключив камеры, Леонхашарт по пустым, едва освещенным коридорам проходит к аварийному выходу. Уже в машине снова включает камеры и на миг позволяет эмоциям взять верх, переполнить его блаженством и желанием броситься назад, ворваться в комнату Насти, закинуть ее на плечо и похитить из этого полуразвалившегося сектора, спрятать от Возмездия и всех-всех-всех.
Но это значит объявить Настю не просто своей женщиной, а своей слабостью, рычагом давления. Ставить ее под такую угрозу, учитывая ближайшие планы, Леонхашарт не может.
«И в голосовании на выбывание невест я проголосую против нее и попрошу о том же Баашара, – обещает себе Леонхашарт, заводя кабриолет и сдавая назад. – На ближайшем голосовании ее из-за нас двоих из состава не выкинут, но я сделаю все возможное, чтобы как можно быстрее убрать Настю с этого мерзкого шоу».
Ничуть не успокоенный этой мыслью, Леонхашарт все дальше уезжает от сектора четвертого факультета, хотя больше всего на свете хочет вернуться туда и снова оказаться в объятиях Насти.
Отвечаю я нечто совершенно нечленораздельное. Ужас! Совсем мозги расплавились и все из-за каких-то нескольких часов поцелуев.
Прижав ладони к неожиданно горячим щекам, бормочу тихо-тихо:
– Да я… так… это… Ох, мне надо в ванну!
На глазах у ошарашенных девчонок я оттесняю Лиссу и забираюсь в ванну, задергиваю шторку и врубаю ледяной душ. Мне срочно надо охладиться. Хоть и говорят, что это у мужчин кровь от мозга отливает, но и у девушек, похоже, аналогичная проблема.
Стою я, лейкой поливаю облепленное сорочкой тело, дрожу и чувствую себя полной идиоткой. Ну нельзя же так… себя терять.
– Насть, может, тебе лекаря вызвать? – участливо интересуется Катари.
– Н-нет. – Постукивая зубами, перемещаю лейку на макушку, и теперь меня всю-всю охватывают ледяные потоки, выбивающие из нервов дрожь.
– На-асть, – тянет Лисса.
– Я не могу об этом говорить, – выстукиваю зубами я. – Не сейчас.
– Тебе настолько понравилось или настолько не понравилось? – уточняет Манакриза. – Ты просто скажи, чтобы мы знали, за тебя радоваться или рога кому-нибудь откручивать надо.