Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия
Шрифт:
Странные характеристики Шаантарен даёт столь проникновенно, что сразу ясно – это личное, очень личное. Даже интересно, что между ними случилось, и на какой из семи хвостов ему наступили. А если учесть «тонкую душевную организацию» демонокотов, не удивлюсь, что и эти эёранцы могут отвесить ему не менее «лестные» эпитеты.
– Нормальные они, – не соглашается Яд. – Не хуже и не лучше нас с вами.
– Гады чешуйчатые, – шипит Шаантарен.
Но более говорить не смеет, потому что мы оказываемся в зоне их слышимости. Останавливаемся, рассматривая друг друга. Эёранцы в своих доспехах, плащах, коронах на героев фэнтези походят больше, чем мы, рогатые.
Судя по тому, что Шаантарен не спешит выходить из-за наших спин, а лишь иногда поднимает голову, чтобы зыркнуть на делегацию и снова спрятаться за нами, его здесь всё же знают. Хорошо знают.
Сердце трепещет: это ведь первые за тысячелетия переговоры между мирами. Раньше, когда Саран передавал нам условия, это не так ощущалось, но сейчас я проникаюсь историческим моментом.
Исторический момент, сопровождающийся торжественно-напряжённой мелодией флейты, нарушается клёкотом и писком – между нами друг с другом сцепляются комочки земли, отчаянно сражаются.
Император и его сыновья хватаются не за оружие, а за руки. Лео грозно взглядывает на Юмаат.
Земляные комочки, смутно напоминающие пауков, отползают под ноги эёранцам. Замаскированные тараканы Юмаат, сверкая искрами повреждённых проводов, приползают к нам.
Я прямо ощущаю мысленный тяжкий вздох Лео.
«Прорвёмся», – обещаю ему.
Мысленно он улыбается мне, но внешне серьёзен, спокоен:
– Я представляю Нарак. Кто будет говорить от лица Эёрана?
И тут эёранцы начинают чуть ли не растерянно переглядываться. Это нарушает торжественность момента, показывает, что они… не небожители какие-то, а тоже живые, и, возможно, тоже растеряны, не знают, как себя вести в этой ситуации.
Флейта взвывает. С грохотом и визгом срабатывают вокруг громады Безымянного ужаса заклинания, а эта тварь и без того гигантская, начинает раздуваться ещё больше, пульсировать, расти. Огромные пушистые создания окутываются сиянием, драконы трансформируются в мощные звериные формы, и более крупными оказываются драконы с денеями, а остальные просто размером поменьше. Демоны тоже меняются, Лео закрывает меня собой.
Большой золотой дракон с шипастым гребнем что-то рычит. Земля вибрирует, когда армия начинает закрываться от чудовища наколдованными каменными стенами.
Волна землетрясения пробегает по полю боя, а Безымянный ужас всё пульсирует, разрастается, как и его уменьшенная версия.
Юмаат смотрит на Безымянный ужас во все глаза:
– Что-то новое. Раньше он так себя не вёл.
Лео медленно пятится, оттесняя меня назад. Я знаю, что он сейчас думает о переходе между мирами, но до него далеко. Громадный золотой дракон прячет за собой свою золотую драконессу.
Оба Безымянных ужаса синхронно дрожат, эта дрожь прокатывается по их набухшим дымчато-грозовым поверхностям, и с ней нарастает чудовищный гул. От него вибрируют кости, от него кипит мозг, от него больно-больно-больно. Этот гул невыносим! Он не даёт сосредоточиться, исказить реальность, защититься.
Перед золотыми драконами вспыхивает пламя, ледяные, обратившись в людей, закрываются толстым ледяным куполом.
Вжимаясь в спину Лео, я шепчу:
– Ты сильный, ты…
Резкая боль в груди сбивает мой шёпот, раскалывает искажение. Магию вырывает из меня.
«Нет!» – отчаяние Лео рвёт нервы.
Краем глаза я вижу, что золотые драконы насажены на гигантский дымчатый шип, поверхность которого так похожа на шкуру Безымянного ужаса.
Грохот, шум, крики, рык – всё начинает отступать, меркнуть, как и мир вокруг.
«Лео», – зову я мысленно, изнемогая от боли в груди.
«Я… здесь».
Слабость разливается по телу, охватывает. Я пытаюсь ухватиться за Лео, обнять, царапаю броню, и вдруг ощущаю что-то между нами, что-то твёрдое, выходящее из спины Лео и проникающее мне в грудь.
– Изумительно! – кажется, это Юмаат. – У Безымянного ужаса просто изумительный арсенал, как жаль, что его невозможно полноценно изучить!
Её голос утопает в оглушительном звоне.
«Настя», – зовёт Лео, но я проваливаюсь в безграничную темноту.
Тёплую темноту.
Я падаю… падаю… падаю…
Темнота головокружительна, мягка, словно бархат…
– А ты умеешь танцевать? – в темноте вспыхивает свет.
Не свет – это мерцающая всеми цветами радужка огромного глаза.
– Танцевать? – переспрашиваю я.
– Да. Тебя сравнивают со мной, но я танцующая богиня, мне интересно, ты умеешь танцевать?
А вот и боги ближе подъехали – я совсем не удивляюсь, хотя габариты божества впечатляют.
«Лео», – зову мысленно: должен же он меня проконсультировать, как разговаривать с их богиней.
Ответа нет, но я… чувствую, что он рядом.
– Умею, – выпаливаю я, хотя, кажется, богиня должна знать такие вещи.
– Надо же с чего-то начинать разговор. Кстати, раз уж на то пошло, то я ваша общая богиня, не только его. Ты демон, это особенность истинных пар: даже другой перестраивается под партнёра.
Подумав, спрашиваю:
– Скажите, пожалуйста, мы с Лео ранены?
– Да, существо, которое вы называете Безымянным ужасом, насадило вас на шип и теперь выкачивает магию и жизнь.
– Но раз я здесь, у вас к нам есть предложение? Мы должны что-нибудь сделать за то, что вы нас спасёте?
Правда, мне непонятно, почему она сама не уничтожит Безымянный ужас. Нет, я не против поработать для спасения жизни, но…
Шааршем, от которой я вижу один только глаз, смеётся, и этот смех пронизывает темноту, моё тело, он наполняет всё.
– Наше прямое воздействие может уничтожить мир, приходится действовать либо незначительно, либо опосредованно. Но какая деловая девушка! Того гляди попросишь моральную компенсацию за то, что тебя без спроса в демонессу превратили и рога вырастили.