Избранник Пентакля
Шрифт:
Заффа закончил и вручил Борланду аккуратный тугой мешочек, перетянутый синим шнурком. Внутри лежали пятьдесят монет достоинством в сто харазов каждая.
— Приятно было иметь с вами дело, господин… — Заффа замялся, вспомнив, что гость до сих пор не представился.
— Кедрик, — сказал Борланд, обернувшись на пороге. — Меня зовут Кедрик.
Это была почти правда. Имя Кедрик означало Весельчак на языке страны непобедимых воинов, где Борланд провел три года.
Покидая волшебную лавку, Борланд подумал, что купец ошибался, рассказывая о свойствах медальона. В самом деле, если Пентакль Света способен увеличивать силу волшебников в сотни раз, его владелец не проиграл бы сражения у серого камня. Он бы мокрого места от своего противника не оставил. «Должно быть, Заффа не так уж и хорошо разбирается в магии, — подумал Весельчак. — Надеюсь, хоть насчет сумки он не заблуждался».
Расставшись с Заффой, Борланд некоторое время бесцельно слонялся по улицам, размышляя о прошлом и будущем. Несмотря на потрясения минувших дней, он был спокоен и даже доволен жизнью. Если бы не три года, прожитые в Хаддаре, Борланд чувствовал себя сейчас загнанным зверем: ведь до хастарской столицы он не имел опыта жизни в бурлящем городе. Впрочем, не попади он тогда в Хастарию, мог бы и вовсе не дожить до сегодняшнего дня. «Как бы то ни было, — подумал Весельчак, — я уцелел, а это уже кое-что да значит. Моей заслуги в том, правда, нет. Возблагодарю же богиню за спасение».
Проходя мимо святилища Занзары, Борланд бросил горсть мелких монет в миску сидевшего на ступенях сборщика пожертвований. Из-под серого капюшона блеснул недобрый взгляд. «Негоже так смотреть на тех, кто дает тебе деньги», — подумал Борланд, но вслух ничего не сказал. Весельчак зашагал дальше, а сборщик, встав и выйдя на тротуар, долго смотрел ему вслед, и зубы его скрипели, а на щеках играли крупные желваки. Можно было подумать, что этот человек давно знает Борланда и ненавидит его.
Вернувшись в гостиницу, Борланд заказал кувшин вишневого вина и поднялся к себе в комнату. В дорожном мешке, подобранном на месте гибели магов, оставалось достаточно провианта, чтобы еще несколько дней не связываться с местной кухней. Про ютящиеся на городских окраинах заведения — к ним относилось и место, в котором он проживал, — такое рассказывают… Нет никакой гарантии, что поданное вам «седло барашка» не окажется на деле задом бродячей собаки. Борланд, в отличие от большинства жителей Схарны, знал разницу. За годы странствий по горам и лесам Аркании ему довелось испробовать и кое-что похуже собачьего мяса. И сейчас, когда он во второй раз в жизни попал в цивилизованное общество, ему совершенно не улыбалось снова чувствовать на языке знакомый вкус.
Молоденькая служанка принесла вина. Весельчак принял кувшин из ее рук и поставил его на стол, после чего ущипнул замешкавшуюся девицу за ягодицу. Кокетливо взвизгнув, та выбежала из комнаты. «Неплохо было бы сейчас развлечься с кем-нибудь вроде нее», — подумал Борланд. В последний раз он держал в объятиях женщину три недели назад, во время стоянки в одной деревне. Целая вечность для молодого и здорового организма.
Но прежде чем отправиться на поиски той, что согласится разделить с ним постель, Весельчак все же решил перекусить. Достал из сумки копченое мясо и хлеб, наполнил вином разрисованную сценками из крестьянской жизни глиняную кружку и приступил к трапезе, один за другим измышляя все более зверские способы уничтожения Тронга. Время от времени он яростно вгрызался в кусок мяса, представляя, что терзает зубами горло врага.
Вино оказалось довольно крепким, и мысли о справедливом возмездии скоро уступили место другим — гораздо менее возвышенным, но и куда более приятным. Борланд вспомнил, что в холле ему попалось на глаза несколько женщин в откровенных нарядах. Однако к тому моменту, когда истосковавшийся по девичьей ласке захмелевший детина соизволил спуститься вниз, жрицы любви уже успели найти себе кавалеров и вовсю ворковали с ними. В одиночестве сидела только одна молодая женщина. Она совсем не походила на проститутку, но одурманенного алкоголем Борланда это ничуть не смутило.
— Привет, меня зовут Кед-дрик, — заплетающимся языком произнес Весельчак, подойдя к белокурой красотке. — П-пойдем со мной. Я хорошо заплачу.
— Я не шлюха, — ответила девушка, но в голосе ее не прозвучало даже намека на обиду. — И деньги твои мне не нужны.
— Ладно, извини, — буркнул Борланд и собирался уже пойти поискать подругу на улице, но девушка вдруг встала и взяла его за руку.
— Я пойду с тобой, Кедрик, — сказала она. — Просто потому, что хочу того же, чего и ты.
Борланд оторопело уставился на нее. Он повидал не так уж мало женщин, но с таким поведением сталкивался впервые. «Ну, молодец девчонка! — подумал Весельчак. — У них ведь у всех одно на уме, а строят из себя тролль знает кого. Не ожидал». — Он вдруг понял, что не представляет, как вести себя дальше.
Заметив его смущение, красавица обворожительно улыбнулась:
— Представь себе, порядочные девушки тоже иногда этим занимаются. Ну, идем же. Где твоя комната? — Выпорхнув из-за стола, она подхватила Борланда под руку и сама потащила его наверх.
Очень скоро Весельчак убедился, что порядочные девушки занимаются «этим» гораздо лучше любых проституток или гулящих крестьянок. Раньше он не имел возможности провести такое сравнение.
ГЛАВА 2
В окошко струился рассвет, а Весельчака одолевали сомнения. Лежа в постели рядом с тесно прижавшейся к нему теплой и нежной девушкой, он думал, что с местью, в принципе, можно повременить. Или вовсе отказаться от нее, оставив судьбу Тронга на усмотрение богини? И это далеко не худший вариант развития событий.
Нелегко, конечно, будет смириться с гибелью друзей и пропажей всего награбленного золота. Но так же трудно было Борланду отказаться от мысли, что ему, возможно, стоит остаться в Билане, начать здесь новую жизнь и, быть может, даже обзавестись семьей. Вот и кандидатура подходящая есть… Борланд сосредоточился на обжигавшем его плечо дыхании девушки. «Она как ангел, — подумал он. — Грешный, но все-таки ангел». Он, конечно, не питал к ней никаких чувств, кроме банальной страсти, но… Борланд и сам уже давно полагал, что на большее он и не способен.
Эрис — именно так звали его новую знакомую — открыла глаза и приподнялась, чтобы потянуться. Ничуть не стесняясь своей наготы, она выскользнула из-под одеяла и подошла к окну. Борланд последовал ее примеру. Подойдя к девушке, он нежно обнял ее за талию и поцеловал в шею. Эрис развернулась, чтобы подарить своему любовнику восхитительный долгий поцелуй.
— Голова гудит, — пожаловалась она, оторвавшись наконец от его губ. — У тебя еще осталось вино?
Вино оставалось, к тому же ничто не мешало при желании купить еще. Всякий раз, когда ему приходилось поутру лечить свой страдающий от похмелья организм, Весельчак испытывал легкий стыд. Но только не сейчас. Как ему казалось, этим утром он стоял на пороге чего-то нового, на пороге, за которым нелепо стыдиться таких мелочей. Шесть лет назад Борланд сбежал из дома, чтобы в полной мере ощутить вкус вольной жизни. Как иллюзорна оказалась на деле эта свобода! Прельстившись байками проезжих бездарей, несмышленый юнец ушел в леса, чтобы стать одним из бандитов с большой дороги. Вкус свободы, который он ощутил, оказался вкусом собачьего мяса, холодных камней и собственной крови. Только теперь Борланд начал понимать, что такое истинная свобода, вникать в глубинный смысл философских притч, рассказанных ему Рангвальдом в перерывах между тренировками. Только теперь — лаская взором роскошное тело Эрис, потягивая крепкое вишневое вино и думая о том, какой прекрасной может быть его жизнь без звона мечей, завывания ледяного ветра и предсмертных судорог убитых врагов.