Избранник смерти
Шрифт:
Всеволод хмуро глянул в мою сторону и рыкнул:
– В автомобиле более мест нет.
– Как же нет? – встрепенулся Лаврентий, удивлённо округлив глаза. – Имеется ещё одно.
– А где жить-то он будет?
– Андрей может переночевать в доме моего отца, – предложил Лука и осуждающе посмотрел на Всеволода. – Люди должны помогать друг другу.
– Вот-вот, – поддакнул Илья Макарович и заговорщицки подмигнул мне. – Пущай Андрей поглядит на столицу, а то киснет в провинции под одной крышей с ворчливым стариком.
Всеволод скривил лицо, будто хлебнул прокисших помоев, но деду перечить не стал. Обречённо кивнул и глухо процедил:
– Поедем как только распогодится. Надеюсь, к полудню дождь утихнет.
Глава 4.
Дождь лил как из ведра чуть ли не до самого вечера и утих только когда по серо-стальному небу стали опасливо красться первые сумерки. Тут-то и решено было наконец-то ехать в Петроград. Да, на ночь глядя, но столица раскинулась не так уж и далеко от Гати.
Перед самым отъездом Илья Макарович поманил меня пальцем и встал возле окна, выходящего во двор.
– Вы что-то хотели, сударь? – спросил я, глянув за окно. Там слуга рьяно крутил «кривой стартер» машины Всеволода. А сам маг уже сидел за рулём в кожаных водительских крагах.
– Верно. Ты, Андрей, раз уж в Петроград собрался, то прими от старика совет. Можа он тебе пригодится. Живёт в столице некий граф Владислав Иванович Чернов. Шибко сильный и известный мастер смерти. В университете преподаёт. Очень уважаемый человек. Годков двадцать тому назад мне выпала честь с ним познакомиться. Я тогда в одном щекотливом дельце ему помог. Но я не про то сейчас речь веду, а вот про что… Ты бы попробовал к нему на приём попасть. Он бы может и помог тебе с твоей магией: поведал бы, чего ты сам не знаешь, да и наставления какие дал.
– Благодарю. Непременно попробую перемолвиться с этим человеком.
– Ну, ступай тада. Прошка вон уже мотор завёл. Рычит этот агрегат на колёсах почище десятка медведей, – с сухим смешком произнёс старик, похлопал меня по плечу и вдруг тяжело вздохнул: – Эх-х, как же ты мне моего внука Михаила напоминаешь. Ему сейчас столько же было бы годков, ежели бы он тогда не погиб в том злосчастном дирижабле.
Я сочувствующе посмотрел на дворянина, попрощался с ним и вышел из дома с одной лишь небольшой сумкой в руках. В ней лежало только сменное нижнее бельё, помазок для бритья, футляр с запасными очками и опасная бритва – вот и всё. Мне даже не пришлось класть сумку в багажник. Я вместе с ней залез в тарахтящее авто, существенно потеснив Лаврушку. Внутри оказалось офигеть как тесно. Мои колени упёрлись в переднее сиденье, на котором сидел Лука, а левый бицепс прижался к плечу Лаврентия.
– Поехали, – пробурчал Всеволод и хрустнул рычагом.
– С Богом! – выдохнул Кантов и перекрестил лобовое стекло.
– Забавно будет, ежели автомобиль на ходу поддерживают дьявольские силы и из-за этого крестного знамения он где-нибудь сломается, – иронично сказал я и глянул на приближающиеся ворота, открытые Прошкой.
– Ха-ха, – весело хохотнул Лаврушка, а Лука бросил на меня укоризненный взгляд.
Автомобиль выехал на дорогу и начал пробираться через грязь. Мотор надсадно рычал, подвеска заунывно скрипела на кочках, а внутри пахло выхлопными газами.
Благо, когда машина выбралась, скажем так, на междугороднюю трассу, стало чуть получше. Здесь дорогу не так развезло. Однако Всеволод всё равно принялся что-то недовольно бубнить под нос. А вот неугомонного Лаврентия потянуло на разговоры.
Он с придыханием произнёс, глядя на потянувшийся вдоль дороги высокий сумрачный лес:
– Андрей, я поутру с Поликарпом поговорил, так он сказал, что та отшельница самой настоящей ведьмой была. Детей ела, а ежели путник к ней какой забредал, то она его спать укладывала, а наутро шкуру спускала и стулья ей обивала.
– Глупые суеверия, – поморщился Лука.
– Да, жила тут одна отшельница, – неожиданно подтвердил Всеволод, включив фары. Они двумя жёлтыми потоками света разогнали сгустившуюся перед машиной тьму. – Но то простая травница была, пусть и нелюдимая. Пущай Поликарп не брешет. Он горазд байки сочинять, а ежели бы ты ему чарочку налил, то услышал бы, что отшельница эта ночью в волка перекидывается и скот ворует. Но на самом деле она травки свои продавала разбитным крестьянкам, чтобы, значится, они могли плод вытравить или незапузатить.
– Да, много греха на ней было, – проговорил Кантов, перекрестился, вытащил крест из-за пазухи и положил его поверх сюртука.
– Продавала? – заинтересовался Лаврушка и посмотрел на меня. – А ты её призрак поднять можешь? У этой отшельницы явно же где-нибудь клад припрятан, раз девки к ней ходили.
– Не могу, – честно сказал я.
У самого в голове подобные мысли уже с неделю витают, но они были направлены не на конкретную старуху, а на всех призраков в целом. Вдруг один из них и правда знает, где клад зарыт? Пусть даже самый завалящий. Но я пока не мог вызывать призраков или как-то их подманивать.
– Нельзя тревожить покой усопших, – строго сказал Лука, столкнув над переносицей брови.
– А как же некроманты? – бросил младший Астафьев.
– Они властвуют всего лишь над бренной плотью, уже лишившейся души. А призраки… призраки – это другое. В семинарии говорили, что это заблудившиеся души или те у кого в мире живых остались незаконченные дела. Одни на цепи сидят, точно псы, и не могут покинуть место своей смерти, а другие свободно по миру бродят. Но все они при жизни имели магическую силу, хотя бы её крохи.
– Хватит к ночи такие разговоры вести. Накликаем ещё беду на наши головы, – проворчал Всеволод и глянул на мрачное небо, приготовившееся снова разродиться дождём.
– Глупые суеверия, – победно улыбнулся Лаврентий, ловко воспользовавшийся словами Луки. – Никого мы не накличем.
Старший Астафьев ожёг недовольным взглядом младшего. А тот непокорно вскинул голову, но дальше разговор вести не стал, посему мы поехали в молчании, слушая музыку мотора, да поглядывая на лес. А тот переменился. Из здорового и зелёного он превратился в болезненный и хилый. Чёрные стволы украшали уродливые наросты, тут и там висели бороды седого мха, а лишённые листьев ветки тянулись к небу, будто высохшие руки мертвеца, пытающегося выбраться из могилы.