Избранник судьбы
Шрифт:
– Ни одно существо в мире не умеет делать такого, – сказала девушка. – Кто вы? К какой расе принадлежите?
Вопрос был явно монстру не по зубам, точнее не по мозгам. Информации на этот счёт у него не имелось, а потому он ответил честно:
– Я не знаю. Когда-то был человеком, а теперь…
Наступила безмолвная минута размышлений. Мысли рептилии двигались по конкретному пессимистическому пути. За этот сумасбродный день произошло уйма переломных событий, потрясений, расстройств, физических и душевных нагрузок, что не выдержал бы и взрослый. Ему помог лишь облик ящера. Скорее всего, он примет предложение директора, возьмёт комнату, пускай оно и не исключает западни. Возможно завтра он проснётся в сырой, холодной, кишащей пауками и крысами темнице, после чего будет отослан в ту самую тюрьму алларов. Он был готов на всё ради сна.
– Хорошо, я согласен. Но пожалуйста, давайте все ваши расспросы отложим до утра, – поставил условие монстр.
– Конечно, конечно! – закивал директор, осчастливленный ответом ящера. – Я провожу вас в вашу комнату прямо сейчас.
И он пробубнил короткое заклинание, резко направив указательный палец в угол помещения. Скрытая в полу дверь откликнулась на зов своим поднятием, плавно и без скрипа петель.
Директор, начав спуск по лестнице, позвал ящера:
– Монстр стал продвигаться вниз по тесному и неосвещённому коридору, а девушка осталась наверху наводить порядок к визиту посетителей. Когда они опустились с головой, дверь закрылась, и их окутал мрак. Рептилия замерла, боясь идти в неизвестность или наткнуться на впереди идущего. Но заслышав удаляющийся стук его обуви, он стал делать несмелые шаги, упираясь ладонями в стены.
Постепенно из сплошного чёрного экрана выделялись непонятные мутно-зелёные очертания. Их количество увеличивалось, они приобретали определённый смысл: вот каменные стены, ступеньки, спина директора… Он видел всё, только в зелёном свете!
– Смелее. Здесь хоть и темень, как в склепе, но вы идите прямо, – советовал проводник, однако в этом ящер уже не нуждался. Кажется, рассекретилась новая способность – ночное зрение. Да, он действительно мало чего знает о себе.
Директор прекратил шествие у очередной двери, раздался скрежет: были применены ключи.
– Заходите, – пригласил человек-кабан и, толкнув дверь, проник в своё подземное жильё, где свет тоже отсутствовал. Они стояли в фойе, не очень просторном и роскошном, оно было обогащено всевозможными ящиками, бочками, вёдрами, стульями, рулонами тканей и ковров, короче говоря совмещало в себе кладовую. Ну и какое же фойе без вешалок с одеждой, которой тут было столько, будто хозяин собрался основать дома бутик. По обеим сторонам комнаты красовались в большинстве халаты, аналогичные наряду директора, разнообразие вносили лишь иные наборы цветов. Это же касалось дивизии пар сапог, формы которых были нестандартны для людей, что и понятно, ведь кабаны – создания копытные. Между нагромождениями вещей ветвились три узкие лазейки, каждая из которых оканчивалась дверью в виде арки. На правой клеилась надпись: «Кухня», на левой – «Гостиная», а на средней – «Спальная комната».
– Сейчас зажжём освещение, – объявил директор весёлым голосом фотографа, который сообщает, что сейчас вылетит птичка. Затем он хлопнул в ладоши и в миллисекундный промежуток над потолком вспыхнули магические источники света. Они представляли собой миниатюрные звёзды, не уступающие в яркости настоящим. Их было четыре и распределялись они в правильном геометрическом положении, на равном расстоянии друг от друга, напоминая квадрат. В действительности размеры звёздочек были меньше горошины, но из-за своей ослепительности они давали ложные сведения, навязывая рептилии более крупные габариты.
Но разглядеть зависшие в воздухе звёзды, да и всё остальное, ему пришлось позже. Дело в том, что когда тьма резко сменилась светом, ящер опять лишился зрения. Судя по всему, глаза не успели перестроиться на привычный спектр и залились чёрной пеленой. Но скоро на ней стали вырисовываться контуры окружающих предметов, только уже в нормальных цветах.
Директор хоть и не обладал виденьем в темноте, но тоже почувствовал последствия светового резонанса, а потому застыл на месте в течении нескольких мгновений.
– Э-э-э… За мной, пожалуйста, – сказал он, оклемавшись, и устремился к входу в спальню. Повернув дверную ручку, он вместе с рептилией вошёл в пропитанную уютом, безмятежностью и покоем комнату, интерьер которой опьянял желанием рухнуть, на красивейшую словно королевскую, двуспальную кровать, мордой в нежнейшие перины, утопить тело в этом мягком ложе и вырубиться на неделю.
– Наконец-то! – выдохнул ящер, собираясь осуществить смакованную в мыслях идею, он уже наклонил торс…
– Простите, а… как насчёт ужина? – сильно разволновавшись, выжал из себя фразу директор. При упоминании о еде монстр внезапно осознал, что голоден, словно акула. Он ведь полдня без еды и питья! Но… всё-таки спать ему хотелось намного больше, несмотря на то, что его желудок слипся и походил, наверное, на сдутый футбольный мяч. Поэтому ящер ответил:
– Спасибо за заботу, но не стоит… Если можно, выпить чего-нибудь принесите. Сушняк во рту, как в пустыне!
– Воля ваша, сделаем… Э-э-э… чай, кофе, вино? – произнёс директор монстру своё домашнее меню.
– Воды! Просто воды, – тут же заказала рептилия. – Ничего тонизирующего на ночь я не употребляю.
Директор понимающе кивнул и удалился на кухню, оставив дверь чуть приоткрытой. А ящер тем временем не удержался от соблазна и упал ничком на кровать.
Хозяин квартиры вернулся с пузатым костяным бутылём, наполненным водой. Зайдя внутрь, он уже хотел воскликнуть: «А вот и ваш заказ!», но в сумраке заметил, что гость валяется на кровати в позе кактуса – растопырив все свои конечности в разные стороны – а из лёгких доносится негромкий храп.
Осознав ситуацию, «официант» несколько растерялся, не решаясь выбрать ход действий. Попытаться разбудить монстра себе дороже: нрав у него довольно буйный, и он уже успел себя выявить, а усталые субъекты особенно раздражительны.
Он отодвинул верхний отдел тумбы и извлёк оттуда коричневый пергамент, перо и чернильницу. Стараясь не шуметь, он оторвал от целого листа ровный кусок, написал каллиграфическим почерком слово «Вода», поднёс самопальную этикетку тыльной стороной к губам и зашептал текст простого заклинания. Когда устная часть была завершена, директор дунул на листок и прилепил к ёмкости с водой. Этикетка сидела плотно, точно намазанная клеем.
Окинув ящера взглядом в последний раз, человек-кабан вышел из комнаты и, закрыв дверь, подумал: «Придётся спать на диване в гостиной… Завтра я должен выяснить всё! Лишь бы удалось его у нас удержать. Надо срочно связаться с вождём и доложить, что задание выполнено.»
Глава №6: Вербовка.
Михаил знал, что пробудился, но не размыкал век и лежал лицом в подушку. Он никогда не вставал с постели сразу. Его традицией было сначала помечтать с треть часа в полудрёме о чём-нибудь, чему не суждено реализоваться в жизни, а мягкий кокон из одеяла – разве не лучшее для того место? Правда привычка эта относилась только к выходным и каникулам. В школьные же дни он просыпался очень рано, бывало даже за два часа до оповещения будильником восьми утра, хотя школа располагалась в пяти минутах ходьбы от дома. Причина? Просто во сне время шло мимолётно, нежели наяву, а Михаил готов и не спать, лишь бы задержать рейс в школу. И мечта в трудовые будни одна – только бы всё обошлось без особых потасовок. Почему без особых? Потому что потасовки случались почти всегда, и оставалось молиться, чтобы не оказаться втянутым в убойный конфликт.