Избранное в 2 томах. Том 1
Шрифт:
— В институте задержался. Я уже позвонил.
Серёжа ушел из прохода. Пусть уносят колонну, не в ней дело.
Он подошел к Мите и загородил его.
— Запрись изнутри, — велел он. — Набери по телефону ноль-два, вызови милицию. Скажи: взрослые люди громят пионерский клуб.
— Я уже вызвал, — сказал Олег. Он встал в дверях спортзала, запыхавшийся, в расстегнутом пальто.
За ним стояли Василек Рыбалкин, Рафик Сараев, Данилка и Генка с двумя портфелями — своим и Серёжиным. Видно,
— Я вызвал милицию, — повторил Олег. — Сейчас приедут.
Потом он обратился к Сыронисскому:
— Конечно, я знал, что вы способны на всякое хамство. Но не думал, что осмелитесь на такую открытую наглость.
— Я не понимаю… — начал Сыронисский.
— Я тоже не понимаю, — поддержал инспектор Стихотворов. — Вы заняли странную позицию, Олег Петрович. Все происходит совершенно законно.
— Подлость по отношению к детям не может быть законной, — сказал Олег.
Стихотворов оскорбился:
— Вы все-таки выбирайте выражения.
— А что? Я неточно выразился?
— Воспитатель! — сказал Сыронисский.
Олег спросил у Серёжи:
— Никого из вас не задели?
— Никого, никого! — уверил Сыронисский. — Это они успели всем нагрубить. А мы к вашим воспитанничкам даже не подходили. Упаси господи! Себе дороже…
Олег усмехнулся:
— Вот именно.
Постукивая каблуками, вошел смуглый, похожий на кавказца, лейтенант и два милиционера. Не обращаясь ни к кому в отдельности, лейтенант спросил:
— Что случилось?
Сыронисский подкатился к нему колобком.
— Домоуправление намерено проводить в помещении ремонт в соответствии с утвержденным графиком. А руководитель детского клуба всячески препятствует, настраивает ребят. Дело доходит до вооруженного сопротивления.
Насчет вооруженного сопротивления лейтенант пропустил мимо ушей. Слегка поморщился и спросил у Олега:
— Вы руководитель клуба?
— Да.
— Разве вопрос о ремонте с вами не согласован?
— Конечно, нет! Какой может быть ремонт в разгар занятий с ребятами! Речь идет не о ремонте. Они просто хотят вытряхнуть нас и устроить здесь бухгалтерию.
Лейтенант вопросительно повернулся к Сыронисскому. Тот поспешно сказал:
— Мы дали это помещение для клуба временно. По просьбе райкома комсомола. Но вопрос о бухгалтерии еще не решен окончательно. Пока мы собираемся просто ремонтировать.
Лейтенант окинул взглядом помещение.
— Если вопрос не решен, почему сюда вносят столы и шкафы?
Сыронисский слегка обиделся:
— Простите, это уж наше дело. Шкафы — для хранения кистей и красок. Столы — вместо стремянок для штукатуров.
— Чушь какая, — сказал Олег.
Ребята подошли к нему и встали сзади полукругом.
Только Митя остался на посту у дверей.
К лейтенанту подошел Стихотворов. Он заговорил негромко и доверительно:
— Видите ли, товарищ милиционер, у районного отдела народного образования к товарищу Московкину есть ряд вопросов. Мы полагали, что пусть домоуправление делает ремонт, а специальная комиссия в этих вопросах за данный отрезок времени разберется. Есть мнение, что товарищ Московкин…
Олег перебил:
— Это ваше личное мнение. А мнение комсомольских органов вы спрашивали?
— Но позвольте…
Лейтенант перебил Стихотворова:
— Простите, это не мое дело. Я хотел бы выяснить: согласован ли вопрос о ремонте с руководителем клуба?
Сыронисский внушительно сказал:
— Этот вопрос согласован с райисполкомом.
Лейтенант повернулся к Олегу:
— У вас есть телефон?
— Да.
— Позвоним председателю, выясним.
— Председатель в отпуске, — поспешно известил Сыронисский. — А заместитель на совещании. А этот вопрос я согласовывал с товарищем Подолякиным.
— Я не знаю никакого Подолякина, — сказал Олег.
— А я знаю, — со скрытым торжеством сказал Сыронисский. — И звонить ему незачем. Во-первых, он тоже на совещании, во-вторых, у меня есть график, им подписанный. С печатью. Вот.
Он полез за пазуху и вытащил мятую бумагу с лиловым, отпечатанным на машинке текстом.
— Пожалуйста. Детский клуб, улица Красноармейская. Срок ремонта — март — апрель.
— Этот товарищ Подолякин и не подозревает, что нас хотят отсюда выставить. Подмахнул подпись — вот и все, — сказал Олег.
Лейтенант взял бумагу и очень внимательно просмотрел ее. Отдал Сыронисскому и повернулся к Олегу. Сказал чуть виновато:
— Я вас понимаю. Но это документ, и этот человек — должностное лицо. Не могу ему препятствовать.
— Но это должностное лицо ведет себя как погромщик, — возразил Олег. — Посмотрите, что они натворили.
Лейтенант посмотрел.
— Действительно, — сказал он Сыронисскому. — График графиком, но что за разгром? Имущество клуба, декорации в грязь свалили. Это что, тоже необходимость?
— Ошибочка, — поспешно объяснил Сыронисский. — Результат спешки и недосмотра. Сейчас исправим. Толя, Саша! Все барах… все имущество поставить аккуратно. Потом уберем в сарай… Учтем, товарищ лейтенант… А товарищ Московкин пусть отопрет вон ту комнату.
— Не отопру, — сказал Олег.
— То есть это как? На каком основании?
— На таком основании, что у нас там вещи, принадлежащие отряду, а не вам. Спортивное оружие, барабаны, документы. Флаг отряда.
— Так забирайте их!