Избранное. Сборник стихотворений

Федорович Дмитрий

Так шли они довольно долго. Чего бы медлить-то? Но нет – и время шло и шло без толку, и сзади чёрный силуэт был как приклеен. Адский гений, кривя усмешкой рот в оскал, сверкая взорами из тени, сквозь зубы тихо бормотал:

– Как безотрадно исполненье

безумной прихоти Творца, где полно каждое мгновенье предзнаньем жалкого конца! Увы моей натуре грешной: мне выбора иного нет, как гордо принять неизбежность… Как измельчал подлунный свет!

Так что же? Мне вот эту душу – губить? Да стоит ли труда? Мне, трепеща, мильоны служат, и, право, только лишь стыда прибавит жалкая победа! Его я должен соблазнять – но ненавистна для эстета такая мелкая возня!

О, обещаний и посулов проклятье! И на этот раз "судьба жестоко обманула!" он скажет в свой урочный час. Срывая молодости розы, пусть ждёт напрасно Божий дар… Чем соблазнительнее грёзы, тем сокрушительней удар. Грядущее! А что его-то в нём ожидает – он бы знал!.. Семья? Приличная работа? Иной торжественный финал? Горьки напрасные надежды! Да сбудется, что суждено – он мой и так! Потом иль прежде – не всё ли, собственно, равно? Судьба его сложится просто, без сокрушений и удач. Вот о таких сказал апостол: "ни холоден и ни горяч".

И, приотстав, остановился у перекрёстка мрачный бес, взглянул назад, потом скривился, надменно сплюнул – и исчез.

Вот всё. Ведь сказано недаром: всему положен свой предел.

Дыхание клубилось паром, и снег скрипел, как будто пел. А мой герой, хозяин века, от стужи спрятав нос в рукав, шагал, поскрипывая снегом, так ни о чём и не узнав. Лишённый страсти и кумиров, лишённый веры в небеса, он шел по зябнущему миру, купая в сумерках глаза.

* * * * * * *

Оно

Оно пропало – вдохновенье, и в наказание уму заменено не то, чтоб ленью, а безразличьем ко всему. Но это всё совсем не важно, как абсолютно не важны для нас события – ну, скажем, второй пунической войны. И по привычке подбирая огрызки рифмы в наших снах, мы неосознанно по краю бредём с повязкой на глазах. Кипят искусственные страсти, цветёт фальшивая мечта… И мы почти догнали счастье, и незаметна пустота в своём развитии и быте, и планомерно, день за днём, средь не-побед и не-открытий мы думаем о не-своём… Чужой моралью поверяя свой внутренний заветный мир, мы раз за разом повторяем, слова, что обронил кумир очередной. Не зная даже – вернее, позабыв уже – о незаметнейшей пропаже, своей заброшенной душе.

Лекарство новых путешествий мы принимаем каждый год. Но нам желательно – по шерсти, и никогда наоборот. У нас иммунитет к волненью…

Конец ознакомительного фрагмента.