Избранное. Том 2
Шрифт:
И начались непривычные дни и хлопоты. Дед по нескольку раз в день смазывал спину подсолнечным маслом. Подсолнечное масло – лекарство. Бутылку с этим лекарством дед отложил под рыдван, около логунка с дегтем, строго-настрого запретив использовать масло для еды.
– Хотя бы сам ел масло, а то как верблюд – в свой горб, то бишь в волдырь откладывает, – так выражает свое недовольство дядька Серега.
– И как обидно! Ему ведь тоже в рот не попадает, через кожу приходится впитывать – никакого удовольствия, – вторит дядька Леша.
Шурка с мольбой смотрит на дедушку. Остряки умолкают. Но чуть позже, растянувшись на разнотравье после еды, дядька Сережа тянул:
– А знаете, если бы мне такой волдырь на спину, я бы держался на воде как бог. Такой пузырь как спасательный круг! Красо-ти-ща!
– Врите больше, – отмахивался Шурка.
Но в голове: пузырь!
Обидно, что самому нельзя посмотреть: какой он. Ведь намного же легче плавать с накаченной камерой? Может, завтра попробовать? Но его отрезвил голос деда:
– Шурка, ты уже большой, неужели всерьез слушаешь этих шалопаев?
Не смей вообще купаться! Заразу занесешь – беда будет.
– Правильно, Шурка, не плавай, живи сухопутным пушкарем, – вставляет свое дядька Серега.
– Кем, кем? Каким пушкарем?
– Сухопутным, что непонятного-то?
– А что это такое? – удивился Шурка.
– А вот читать больше надо, – поучал Сергей.
– И плавать, – дополнил дядька Леня.
– Да ну вас…
– Что на вас нашло, какая муха укусила. – Дед сердито смотрит на сыновей. – Он больше вас обоих читает, я за глаза его боюсь уже давно, «Тихий Дон» проглотил за две недели.
Шурка благодарен деду, ему очень не хочется, чтобы эта кличка прилепилась к нему. Зовут же Женьку Чугунова «пожарником» с того дня, когда он в тесно набитом клубе, забравшись на лестницу у стены (негде было стоять) во время фильма «Тарзан», свалил нечаянно висевший огнетушитель, и тот, сработав, стал поливать ближние ряды зрителей. Под истошный бабий крик: «Пожар!» в темноте зала начались переполох и невыразимая давка. Напрасно завклубом успокаивал и призывал не паниковать. Могучей волной он был сметен и вынесен из зала, который в несколько минут оказался пустым. Только некоторое время спустя, когда выяснилась причина, зрители, нервно похохатывая, пошли досматривать кино. Но Генка с тех пор так и стал с чьей-то легкой руки «пожарником». Хоть застрелись!
У Кунаева ключа
Шуркины приятели заболели игрой в лянду. Вырезали из овчины кусок в виде пятака и пришивали к нему плоскую круглую свинчатку. Если у этого пятака шерсть длинная – лучше лянды не было. Играли просто: надо было подбросить лянду и, стоя на одной ноге, другой, обутой в валенок, тем местом, где шишечка, бить по оперенной овечьей шерстью свинчатке, не давая ей упасть на пол. Ей положено летать: вверх-вниз, вниз-вверх. Надо было набрать наибольшее число ударов.
У Мишки получалось до двадцати. Он – чемпион улицы.
На прошлой неделе, когда играли вечером у Лашманкиных, Мишка попросил Шурку показать, как рыбачат на подуста:
– Мне просто интересно, наши никто не умеют с лодки, а у тебя наука от Головачевых, все говорят. Про дядьку твоего, Алексея, знаешь, как говорят?
– Нет.
– Толкуют, что он рыбу в колодце, если надо, наловит.
…Три дня назад они пригнали из-под Платово, с Коровьих ям, плоскодонку, ее оставил там, когда в последний раз рыбачил, дядька Алексей. Приковали лодку цепью чуть выше Ледянки.
И вот настал день, когда они отправились на рыбалку. До Самарки добрались вовремя, было еще только четыре часа. Остро пахло прохладным песком и мокрыми лопухами. Не торопясь Шурка откопал из песка весло и два осиновых кола, которые он заранее припас. На реке никого не было. Это ему понравилось. Было еще темновато, но Шурка знал как это быстро проходит утром, в это время, и поэтому торопился; надо вовремя определить место.
– Ну что, Миш, давай с этой стороны, на перекате встанем.
– А может, с той, под обрывом, там течение спокойнее, – предложил приятель.
– Да нет, там мелкая плотва замучает, а нужен подуст, верно? На перекате наверняка будет.
– Ага, – охотно согласился Мишка.
На быстром течении надо уметь ставить кол для перетяга, это сделает не каждый, поэтому Шурка все исполнил молча сам. Мишка только смотрел.
Направив лодку строго носом против течения, он быстро опустил кол в воду под углом по течению и, нащупав им песчаное дно, упирая стал расшатывать его из стороны в сторону. Течение успело повернуть нос лодки поперек реки, но кол уже засосало.
Скупые и размеренные движения Шурки Мишка оценил и смотрел на все зорко – учился.
То же проделал Шурка и со вторым колом. Привязать бечеву между кольями и установить лодку ровно поперек реки, чтобы удобнее было пускать поплавки, было уже менее сложно.
– Миш, ты где будешь сидеть, на носу или на лавке?
– На лавке лучше!
– Верно, на носу без конца будешь греметь цепью, а подуст очень пугливый, ведь глубина всего полтора метра, – пояснил Шурка. – На, разматывай удочки, обе, а я быстренько разберусь с приманным мешочком.
Мишка с готовностью подчинился. Шурка ловко намочил отруби прямо на дне лодки, скупо поливая из консервной банки воду, чтобы не разводить лишней грязи, и набил вязаный в мелкую ячею приманный мешочек. Когда опускал за борт, на дно, муть от отрубей белым ручейком пошла от лодки по течению. Это Шурке понравилось.
Становилось уже светло, но солнечных лучей не было. Их скрывал большой лес с правой стороны, на круче.
– Все, Мишка, теперь вот мерником, – он протянул гайку с петелькой из ниток, – точно надо замерить дно, выставить поплавки и все. Только тихо, грузилом по лодке не стучать – распугаешь рыбу.