Избранное

Кублановский Юрий

«Второй Зачатьевский… Тумана пелена…»

Второй Зачатьевский… Тумана пелена,родные трещины асфальта.Там церковь белая видна,в которой золотая смальта.Второй Зачатьевский… Лазейка, желобок,калиточки из пластилина.Стреляя зонтиком, выходят на порогИван Тургенев и Полина.Значки страховщика на всех особнякахо чём-то повествуют глухо.Зелёная вода трепещет на кустах,и шелковисты комья пуха.Когда-нибудь, вот так – и я седой как луньсо скрипом бережно возьму тебя под ручку.Ты скажешь: «Благодать. Проспали весь июнь».И перепутаешь – приняв Муму за Жучку.1976

Разговор

И.П.

1

Две

снежинки – залётные поздние гостьизасыпают в зелёной траве.До краёв пустотою наполнены горсти.И темны облака в синеве.Что приснится и что тебе снилось намедни,расскажи заодно.Разглядим эти вешние вещие бредни:где там соль, где зерно.Или, может быть, бодрствовать лучше ночами,а дремать на заре,и скорей просыпаться с листвою, с грачами,с тишиной на дворе.Потому что душа занята разговоромс тем, кому не видна,кто вслепую её донимает укороми слезой прожигает до дна.

2

Городские деревья в туманце зелёномза воздушною ямой окна.Но не видит душа, занята разговоромс тем, кому не видна.Для чего теребить её снова и снова —непостижно уму.Всё равно с твоих губ отлетевшее слововозвращается в хаос и тьму.И навеки уходит от нас молодое,начинает морщинить висок…И колечко на правой руке золотоев золотой возвратится песок.И опять в темноту – к запредельным просторамустремится душа не одна,а с другой – донимавшей вслепую укором,прожигавшей слезою до дна.1976

Поэт

А. Найману

Говорит о испуге своёмперед силою постной молитвы.Прячет в шторах окна окоёми острит наподобие бритвы.И хотя уж давно позабытгром пальбы над холодной волноюи даёт ему друг-московитхлебосольно трунить над собою,он – подобно Петру за станком,обращая на праздных угрозу,вырезает цветок за цветкомзолочёную едкую прозу.Словно копоть не застит зенит,не лежат штабеля у обочин,словно впрямь ещё дело решитэта гвардия слёз и пощёчин.То искусно молчит о былом,то презрительно тянется к нови…И высок иудейский изломтёмной тенью подправленной брови.1976

«…Не Новгород купец, не древний воин Псков…»

…Не Новгород купец, не древний воин Псковбыл выбран для паломничества нами,пусть новодел кремля возрос до облаков,$$$$$$$$$$$$$$$$$$$зане упитан костяками,не глинобитный путь, не башенный Изборскс хмельным и кряжистым народом,– а утро лунное, похожее на воск$$$$$$$$$$$$$$$$$$и растопившееся мёдом.Луна и озеро. Сосна и мотылёкв глубинной синеве эфира,где сладострастный Вульф под крест покорно лёг…И Святогорский холм покоит ямбы мира.1976

Шатура-72

1

Сама преисподняя Третьего Рима:Шатура, горящая неудержимо,заплывшие в торф караси;Заволжье и Тверь, словно хворост, трещали,а мы – как последние римляне, спалина шкурах медвежьей Руси.Нам снилась реки ледяная излука,заоблачных барок кули,серебряный след реактивного звука,всё марево нашей земли.…Когда ты на кухню за хлебом бежала,голодною смертью грозя,когда на плече со слезами лежала,я думал, что ближе нельзя.Но там, где фонтан омывает натуруструями из бронзовых глаз,моя парижанка забыла Шатуру,в то лето душившую нас.

2

Червонной головнёй дымиласьпод стенами Москвы Шатура.Лесов потрескивала шкура,земля в извёстку превратилась.…Когда в измайловском кварталестоял горячий смог клубами,мы пересохшими губаминесбывшееся предсказали.Ведь вглядываться в то – что будет,нам и тогда мешали слеёзы.Так зной земную влагу нудитскопиться в зоревые грозы.Какими тайными путямибыла заброшена однаждысюда, где торф горел пластамии дохли караси от жажды?Так пусть шатурская Помпеяобъятий наших оттиск прячетв золе, подобием трофея,как будто это что-то значит.1976

«Подумать, сколько было вложено…»

Подумать, сколько было вложеносердечной силы, скорби впрок!Погребено и обезбожено,и не пускаем на порог.А сколько слов в слезах повторено,и в каждом взгляде, и черте!Всё позабыто, проворонено,осталось неизвестно где.…А для чего сугробы таяли,в пшенице сохли васильки,цепные псы на даче лаяли,о стёкла бились мотыльки?Тогда среди сияний выспреннихещё не открывалось нам,что много званых, мало избранныхи приуроченных к мирам.И растекаясь вместе с реками,и забираясь на холмы,и с солью радужной под векамида разве думали, кумекали,что всех недолговечней – мы?1976

Перекрёсток

1

…И мокрый снежок, и песочная каша;отдельный закут для торговли вином.Так вот она жизнь драгоценная нашав заботе о главном и самом родном.Рабочий в халате. Угрюмые полки.Скатавшийся драп вперемежку с джерси.Деревья. Сугробы.$$$$$$$$$$$$$$$$$И в стаю, как волки,ненужные пьяницам сбились такси.

2

…Третий день метёт, метёт и тает,тает и метёт.Чёрный ветер бреши пробиваетв кронах у ворот.Есть в далёком абрисе высоткиочертанья скал.Всё стучат, стучат трамвайные колодки,вьются искры возле шпал.Пьяных стычки. Полупьяных стачки.Но пора, пора.Заржавел язык дверной собачки.Где мой дом родной?Ну что за номера!1976

У никитских…

Бронзовый Толстой заплыл жирком,развалился в кресле, правоверный.И пугает радужным стекломгорьковский особнячок модерный.Капая слезами на сукно,там читал стихи волгарь вампиру.В лилиеобразное окнобеспробудно окал миру.Но поют дубовые часы.И, смирив позыв к зевоте,встал вампир, сказав в усы:– Пасыльней, чем Фауст Гёте!Алэксей Максимыч, вы поэт.И поднёс ему в наградутеатральную коробочку конфет,в чьей помадке много яду.…И сломалась сормовская жердь.Багровея, приподнялии в стены кремлёвской твердьнавсегда замуровали.1976