Избранное

Саваровский Юрий

Курсантская любовь

Бабье лето

Сентябрь погожий, бабье лето,Пейзаж уже заметно рыж.И лёгкие туманов пледыСползают потихоньку с крышИ стелятся вдали по взгорью,И замирают у леска,И проступает в бабьем взореНепотаённая тоскаО том, что бабий век не вечен,И тяжек долею рабынь,И догорает летний вечерТревожным суриком рябин.О, бабье лето – грусть и счастье!Ещё раз в жизни повторись,Ещё раз дай принять участьеВ спектакле под названьем «Жизнь».

2001 г.

Банька

В

конце недели натоплю я баньку,Да так, чтоб жар добрался до костей,Я выверну всю кожу наизнанкуИ приготовлю чистую постель.Берёзовый, душистый, жаркий веникОтхлещет тело голое сполна,Горячий чай с малиновым вареньемЖеланней будет пива и вина.В пропаренном, помолодевшем телеДостигнет кровь утерянных высот,И жёнушка любимая в постели,Как в молодости, к небу вознесёт.

На даче, 1994 г.

Осенние бредни

Осенние бредни

Ветер-пёс с цепи сорвался.Разметал по полю стог,Всё кружило лето в вальсе,А теперь вот сбилось с ног.Вьётся змейкою дорогаОт деревни в ближний лес,Ели вытянулись строгоОт земли и до небес.Залихватски свищет зябликЗа растрёпанным кустом,Поле вспаханное зябнетВ сером мареве густом.Долго долбит древо дятел,Ищет гусеницу в нём,Вдоль опушки дурень-дядяБродит без толку с ружьём.Дед трусит с большой корзиной,Полной «дунек» и чернух,Бородой трясёт козлиной,На затылок сбив треух.Я, здесь тоже не последний,Лиру в осени ищуИ с себя за эти бредниОбязательно взыщу.

Октябрь, 1985 г.

Дачный ветер

По садам и огородам,Начиная с посевной,А потом почти полгодаВетер шастает хмельной,Ветер нищий, подневольный,Приземлённый, не с высот,Ищет, кто здесь хлебосольный,Кто стаканчик поднесёт,Жаждет выпить на похмельеОн в обители земной,Потрясёт при всех ЕмеляПродырявленной сумой.Надорвёт от просьбы голос,Просвистит в свою дудуИ пойдёт купаться голымВ застоявшемся пруду.Похмелится из колодцаНа желудок, на пустой,А потом ко мне набьётсяНа ночлег и на постой.

Лето 1986 г.

Чаепитье

Люблю на даче чаепитье,Когда весь дом – и млад, и стар,Сбираются, как в общежитье,За стол, где пышет самовар.Когда дымок древесных углейПод летним небом кудри вьётИ нос щекочет, будто с ульевПо капелькам стекает мёд.И запах мяты и ромашкиТревожит в предвкушенье люд,И на столе танцуют чашки,И рожицы сияют блюд.И заварной, пузатый чайник,В косоворотке расписной,Ворчит, как маленький начальникУ самовара за спиной.Но за столом один лишь барин,Хотя он вовсе не из бар,Природной щедростью одарен,Глава семейства – самовар.Как Фёклы, Стешки, Глашки, ДашкиБегут, задравши сарафан,Так размалёванные чашкиСпешат под самоварный кран.Он кипятком из всех наполнит,Дополнит чайник заварной.Начнётся чаепитье в полденьИ лишь закончится с луной,Когда угаснут в топке угли,Допьётся самовар до дна,Останется лишь старый бубликИ сушка старая одна.

Лето 1985 г.

В отставке

Пятьдесят – и уходи в отставку.Вот такая в жизни хренатень,Заводи для развлеченья шавкуИ гуляй с ней по три раза в день.И никто тебя не остановит,И никто не учинит разгон,Так тебе вольготно в этой новиБез отяжеляющих погон.И без напряженья нервных клеток,Вот пойду и для себя куплюПорцию отваренных креветокС кружкой пива ровно по рублю.А потом включу я телевизорИ улягусь, как домашний кот,Буду слушать, как любимый ВизборПод гитару песенки поёт.

1988 г.

Смысл жизни

Наевшись отменного плова,Задумался крепко мулла:Так в чём же всей жизни основа,И чем же так жизнь мне мила?Вольготно на солнышке греясьИ гладя пузырь живота,Позвал он соседа евреяИ так вот спросил у жида:«Скажи мне премудрый Иуда,За что все так любим мы жизнь?»«За то, что в довольстве желудок» —Ответил догадливый жид.«Не ждал я ответа иного,Твои справедливы слова.Как может без жирного пловаВарить у меня голова?Не ведаю жизнь я иною.А дальше в чём жизни резон?»И жид, подавившись слюною,Дополнил: – «Где плов, там и сон»Мулла, от зевоты совея,Промолвить едва лишь успел:«Всё верно». Прогнал он евреяИ тут же вовсю захрапел.

1997 г

«Бьётся градусник на нуле…»

Бьётся градусник на нуле.И всё больше и больше света,Пара яблок на скучном столеКак улыбка прошедшего лета.Потихоньку сжимается снег,И зима укрощает свой норов.Сколько ж рук потянулось к весне,Сколько радостных видится взоров!Вот и ладно, пора бы прозреть,Сбросить зимнюю тьму и ненастья.Как обидно сейчас умереть,Не обнять это новое счастье,Не познать, не допеть, не дожить,Буйства трав и цветов не дождаться,В заточенье холодном душиС наступившей весной попрощаться.

1998 г.

Из сборника «Светотень»

2004 год

Замкнутый круг

Русь

Я о тебе, моя святая Русь,Сыновним сердцем истово пекусь.Ты иногда мне кажешься слепой,А иногда всевидящей и здравой,И если вдруг уходишь ты в запой,Так только при бессилии державы.Ты положила множество вековНа отыскание вольности и счастья,Но до сих пор не скинула оков,Давно одетых на твои запястья.Не знаю я, в каких ещё краяхТак святы воля, равенство и братство,И так презренны званья и богатства,Добытые на горе и кровях.Презренна месть, и не в почёте лесть,Осмеяны и скаредность, и скупость,Обжорство, и напыщенность, и тупость,А святы совесть, доброта и честь.

2002 г.

Не люблю я

Не люблю я, когда отрывают меняОт работы, что радостно спорится,Не люблю, когда солнце средь ясного дняЗа холодною тучею скроется.Не люблю я,когда пристально смотрят в глаза,Ждут ответа, их сердцу угодного,Не люблю, когда сытые телесаПризывают любить их голодного.Не люблю, когда фарисейской слезойОкропляется гроб всенародно,Не люблю, когда бродит по миру босой,Говоря, что так богу угодно.Не люблю мимикрию, как подлую суть.Ярым был коммунистом,вдруг стал демократом,Не люблю, когда блеклый и пагубный путьЗавершают победным парадом.