Избранное
Шрифт:
— Король пик, — холодно прервал его Ангустина. — Прошу вас.
— Ах да, один момент, — весело откликнулся капитан. — А сапоги-то, сапоги!
Сапоги Ангустины и впрямь были неподходящей обувью для лазанья по отвесным скалам. Подметки все время скользили, тогда как шипы на тяжелых ботинках капитана Монти и солдат прочно цеплялись за выступы. Но Ангустина все равно не отставал: с удвоенным упорством, несмотря на усталость и застывающий на ледяном ветру пот, он ухитрялся идти в затылок капитану, забираясь
Гора оказалась не такой труднодоступной, как выглядела снизу, к тому же на склоне было полно нор, трещин, небольших осыпей и отдельных шероховатых валунов, за которые удобно было цепляться. Неуклюжий капитан карабкался и прыгал с трудом, то и дело поглядывая вниз в надежде, что Ангустина совсем уже выдохся. Но тот держался: с поразительной ловкостью находил он удобную и прочную опору и сам удивлялся, откуда у него берутся силы карабкаться вверх так быстро.
По мере того как пропасть под ними становилась глубже, гребень горы тоже как будто отдалялся: на подступах к нему выросла совершенно отвесная желтая стена. А вечер надвигался все стремительнее, хотя плотный слой серых туч над головой не позволял определить, как скоро зайдет солнце. Вдобавок начало холодать. Из долины вырвался сердитый ветер, и слышно было, как он воет в трещинах.
— Господин капитан! — закричал вдруг снизу сержант, замыкавший цепочку.
Монти остановился. За ним — Ангустина, а потом и все солдаты, до последнего.
— Ну что еще? — спросил капитан, словно его оторвали от бог знает каких важных дел.
— А северяне-то уже на гребне! — крикнул сержант.
— Ты что, спятил? Где ты их видишь? — отозвался Монти.
— Слева, вон на той седловине, чуть левее уступа, что торчит будто нос!
Он был прав. Три крошечные черные фигурки четко вырисовывались на фоне серого неба, и было хорошо видно, как они движутся. Не приходилось сомневаться в том, что они уже заняли нижний участок гребня и, судя по всему, до вершины доберутся первыми.
— Черт побери! — крикнул капитан, сердито поглядев вниз, на цепочку, как будто в этой неудаче были повинны солдаты. Потом обернулся к Ангустине: — Вершину взять должны мы, никакого разговора быть не может. Не то — лучше не показываться на глаза полковнику!
— Надо их как-то задержать, — сказал Ангустина. — Оттуда до вершины не больше часу пути. Если они не остановятся, мы их не обгоним.
— Может, лучше мне пойти вперед с четверкой солдат, — ответил капитан. — Небольшая группа справится быстрее. А вы поднимайтесь спокойно следом или ждите здесь, если устали.
Вот на что рассчитывает эта сволочь, подумал Ангустина, сам хочет отличиться, а меня оставить здесь.
А вслух сказал:
— Слушаюсь, господин капитан. Как прикажете. Но я все же предпочитаю идти дальше. И вообще, если сидеть без движения, можно замерзнуть.
Капитан выбрал четверых самых ловких солдат, образовав своего рода штурмовую группу, и двинулся вперед. Ангустина же принял на себя командование остальными, надеясь, что ему удастся не отстать от Монти. Но тщетно: цепочка, несмотря на то что все прибавили шагу, растянулась настолько, что даже конца ее не было видно.
На глазах у Ангустины маленький отряд капитана скрылся за серыми выступами скалы. Какое-то время еще был слышен шум сыпавшейся из-под ног щебенки, а потом и он смолк, так же, как голоса, растворившиеся вдали.
Небо между тем совсем потемнело. Окружающие их скалы, потускневшие стенки на противоположной стороне ущелья, дно пропасти — все приобрело какой-то зловещий лиловатый оттенок. Небольшие вороны с резким карканьем летали вдоль ребристых выступов: казалось, они предупреждают друг друга о надвигающейся опасности.
— Господин лейтенант, — обратился к Ангустине солдат, шедший за ним, — сейчас дождь польет.
Ангустина остановился, посмотрел на него, но ничего не сказал. Сапоги больше не терзали ему ноги, зато начала сказываться безмерная усталость. Каждый метр подъема давался лейтенанту с огромным трудом. К счастью, скалы на этом участке были не такими крутыми и более изрезанными, чем те, что они уже преодолели. Интересно, как далеко ушел капитан, подумал Ангустина. Может, он уже побывал на вершине, воткнул там флажок, поставил пограничный знак и теперь возвращается назад.
Посмотрев наверх, он убедился, что вершина не так уж и далеко. Вот только неясно было, с какой стороны к ней подступиться — очень уж отвесной и гладкой была подпиравшая ее стенка.
Наконец, выйдя на узкий, усыпанный щебнем карниз, Ангустина оказался в нескольких метрах от капитана Монти. Тот, взобравшись на плечи одного из солдат, пытался одолеть стенку высотой не более десяти метров, но выглядевшую совершенно неприступной. Было очевидно, что Монти уже давно и безуспешно пытается взять это препятствие.
Едва переводя дух от усталости, капитан встретил Ангустину злобным взглядом.
— Могли бы подождать и внизу, лейтенант, — сказал он, — всем нам здесь не пройти, хорошо если сумею подняться туда я да еще двое солдат. Вам бы лучше было ждать нас внизу, скоро стемнеет, а спуск в темноте — дело нешуточное.
— Но вы сами сказали, — ответил Ангустина совершенно хладнокровно, — чтобы я поступал по своему усмотрению: либо оставался ждать, либо следовал за вами.
— Ладно, — сказал капитан, — теперь нужно отыскать дорогу: от вершины нас отделяют всего несколько метров.
— Как? Вон там уже и вершина? — спросил лейтенант с едва уловимой иронией, которой капитан, конечно же, не заметил.
— И десяти метров не будет, — кипятился капитан. — Черт побери, мне ли их не одолеть! Да я…
Его прервал чей-то дерзкий голос сверху; над краем невысокой стенки показались две головы.
— Добрый вечер! — крикнул, улыбаясь, один из незнакомцев, по-видимому офицер. — Хочу предупредить: здесь вам не подняться, нужно идти по хребту!