Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Их осталось всего четверо. То ли лучше других умеющих драться, то ли просто везунчиков. Трое держались на ногах, четвертый сидел, и ему сейчас бинтовали распоротое едва не до кости бедро. Если б не все еще бурлящая в крови наркота, он бы, наверное, рехнулся от боли. А может, и нет, у каждого свой организм… Сергей размышлял об этом как-то чересчур даже спокойно, да и не время было для рефлексий. Куда больше его интересовал другой вопрос. Раз уж они выжили, надо отсюда убираться. И – как?
Бронепоезд, честно выполнивший свой долг, превратился в стальные руины. Так некоторые художники с чрезмерно развитым воображением любят рисовать сюжеты постапокалипсиса. Некоторые вагоны буквально вывернуло наизнанку, и листы обгоревшей
– Старшой!
До этого момента немногие могли так к нему обратиться, но для людей, с которыми только-только прошел жуткую мясорубку рукопашной, стоило сделать исключение. Хромов повернулся:
– Что?
– Взгляни на грузовик…
Похоже, у этого человека мысли шли в том же направлении, что и у Сергея. И обратил он внимание на то, мимо чего замыленный взгляд командира пролетел, не задерживаясь. Если конкретно, то на грузовики, так и стоящие вместе с прицепленными к ним пушками. А если еще конкретнее, то на второй в колонне – он, похоже, если и пострадал, то не смертельно.
– Пошли, глянем. Может, и увидим чего…
Увидели. Труп водителя с наполовину снесенной осколками головой, иссеченные осколками доски кузова. Тент, высокий, из толстого серого брезента, напоминает рваную простыню. И – целенький, без единой дыры капот. Под днищем – не поленились, заглянули – сухо, ни бензина из пробитого бака, ни воды из порванного радиатора. Значит, машина почти наверняка способна передвигаться. Осмотрели кабину – тоже порядок, выбитые окна не в счет. Дискомфорт от ветра в лицо ныне мелочь, не стоящая внимания. Правда, одна фара разбита. Х-ха! Реально мелочь, хотя, конечно, есть и проблема серьезнее.
– Джентльмены, – Сергей оглянулся к столпившимся за спиной товарищам. – Колеса видите? На двух мы далеко не уедем. Поэтому задача номер раз – проверить, заведется ли мотор. Задача номер два – осмотреть все наличные обломки и найти колеса взамен пробитых. Ну, что встали? Работаем, работаем, работаем…
Двигатель завелся. Не сразу, не «с полтыка», как любят говорить, но завелся. И довольно быстро. Разве что пофыркивал недовольно, видимо, будучи не в восторге от новых хозяев, но им на то было плевать. Колеса тоже нашлись. В конце концов, из трех поврежденных машин вполне можно собрать одну целую. А уж найти не порванные и не сгоревшие колеса сам бог велел. Целых пять штук обнаружилось.
Работали они в бешеном темпе. Когда снова появятся немцы – вопрос открытый, а их слишком мало для того, чтобы дать врагу хотя бы подобие серьезного боя. При таких раскладах даже суворовские чудо-богатыри не сдюжили бы, а ведь у лучшего полководца России были под рукой профессионалы высочайшего класса. И побеждал своих врагов он в том числе благодаря их подготовке. Здесь и сейчас же оставались смертельно уставшие, держащиеся на ногах только благодаря допингу люди. Причем все без исключения, даже сам Хромов, до недавнего времени были представителями исключительно мирных профессий. Так что шанс на выживание всего один – быстрый драп, и они его использовали.
Грузовик, тарахтя мотором, выплевывая клубы синеватого дыма и периодически чихая (ох, врут, что все немцы трепетно относятся к обслуживанию техники), прыгал по ухабистой сельской улице. Сзади повторяла его прыжки так и не отцепленная противотанковая «колотушка». А что? Не мешает, а пригодиться может, да и оставлять ее немцам как-то неспортивно. В кузове, возле ящиков со снарядами, примостились двое бойцов. Один – раненый, из-за потери крови находящийся на тонкой грани между сознанием и беспамятством, второй – тот, кто его перевязывал. Раз уж хотя бы на таком уровне разбирается в медицине, то ему и карты в руки, и недавнему железнодорожнику оставалось только молчаливо согласиться с решением командира. Во всяком случае, в кузов этот кряжистый сорокалетний мужик полез без малейших возражений. И сразу же, по-крестьянски степенно, принялся там обустраиваться, переставляя ящики, сооружая для подопечного нечто вроде гнезда, в котором можно было лежать с относительным комфортом. Ну и заодно выставил пулемет, благо их, трофейных, закинули внутрь целых три штуки.
Еще в кузов положили своих убитых. Авось получится где-нибудь похоронить. Вокруг лес, где-нибудь да остановятся, а машине на лишний груз плевать. Не так уж его и много. Немцев же оставили лежать там, где их нашла смерть. Приедут их товарищи – похоронят. Не было времени на покойников, тем более чужих. Тут о живых-то думать некогда.
Хромов сел за руль, благо здесь ему, привычному к большим скоростям, как водителю равных не было. Машинист, он же его второй номер при орудии, он же просто везучий человек, переживший этот бой, устроился рядом. Его задачей было, если потребуется, перехватить управление. Кое-как водить грузовик он умел, хотя Сергей, откровенно говоря, не обольщался. Управление надо перехватывать, если водитель убит, а в этом случае шансов на выживание у сидящего рядом пассажира ничуть не больше. Скорее даже, наоборот. Впрочем, тут уж как повезет. И, успокоив себя этой мыслью, Хромов давил на газ, заставляя чудо немецкого автопрома разгоняться. Получалось, откровенно говоря, так себе.
Они ехали по улице, на которой стояли дома. Целые и разрушенные, вперемешку. Какому-то дому повезло, а какой-то разнесло шальным снарядом. Наверняка и погиб кто-то – если уж немцы были застигнуты врасплох, то мирные люди тем более. И уж менее всего они ожидали, что их накроют свои же. Так что вряд ли успели бежать, разве что в погребах спрятаться. Толку-то от такой защиты.
Наверное, стоило бы ужаснуться такой несправедливости судьбы, но Хромову сейчас было абсолютно все равно. И не только усталость была тому виной, но и твердая убежденность в собственной правоте. Хотя бы даже потому, что немцы добрались сюда не в первые часы, дни или даже недели. Нет, они ползли месяцы, кто хотел – мог эвакуироваться или, как вариант, уйти в партизаны. Вон, Кулаков ведь ушел и людей за собой увел. А кто решился отсидеться… Ну что же, они в своем праве, но и жаловаться теперь не на кого. Да и смысла нет.
Одинокую фигуру, стоящую посреди дороги, Сергей заметил издали. Невысокий, крепко сложенный мужик… Хотя нет, судя по дремучей, изрядно побитой сединой бороде, скорее, уже дед. Во всяком случае, по местным понятиям. Стоит, взирает на грузовик и отойти не торопится. И даже на звук клаксона (Хромов даже удивился, что у этого пепелаца вполне рабочий гудок) не реагирует. Наверное, стоило бы просто не сворачивать. Просто не было смысла останавливаться и непонятно с кем разговоры разговаривать, сам бы отошел. Стоило бы, но. Дурацкая, вбитая с детства привычка уважать старших никуда не делась. Скрипнули тормоза допотопной конструкции, тугие, но вполне эффективные, и машина остановилась, не доехав до старикана метров семь-восемь.
– Эй! Тебе что, жить надоело? – машинист высунулся из кабины, даже чуть опередив Хромова. – Матвеич, ты? Уйди с дороги!
Откуда он его знает? Хотя, наверное, машинист на таких вот станциях через пару лет работы поневоле будет знать всех, кто имеет хоть какое-то отношение к железной дороге. Не в силу исключительной памяти, а потому, что народу в медвежьих углах вроде этого не так уж и много. Не Москва, чай, и не Питер.
Старик молча поднял голову, посмотрел на них, а потом негромко, но очень четко, так, что несмотря на работающий мотор и расстояние, слышно было не то что каждое слово – букву – произнес: