Избранные комедии
Шрифт:
(В бешенстве убегает.)
(Колбаснику)
А ты свою отвагу и находчивость
На деле докажи теперь. Увидим мы,
Как под себя ты прятал мясо в юности.
В Совет беги сейчас же за кожевником, —
Нас всех он оклевещет, чуть влетит туда,
И рев и крик подымет оглушительный.
Бегу,
И все мои пожитки положу сюда.
(подавая ему чашу вина)
490Но прежде, горло этим умасти себе, 41
Чтобы от сплетен ускользать проворнее.
(пьет)
Совет хорош. Ты — воспитатель опытный.
Еще и это проглоти.
(Дает ему чеснок.)
Зачем?
Затем,
Чтоб, чесноку наевшись, быть отважнее.
Теперь беги!
Уж побежал.
Так помни же,
Кусай, царапай, клевещи, когти его
И, гребень отклевавши, возвратись живей.
Колбасник убегает. Демосфен входит в дом.
Ну, так с богом иди и свой подвиг сверши
500Нам на радость. Пусть 3евс, государь площадей,
Охраняет тебя. И, врага одолев,
Из сраженья скорее к друзьям воротись,
Нагруженный венками победы.
(К зрителям.)
К парабасе теперь, что мы вам пропоем,
Обратите свой слух;
Ведь и раньше уж в стольких искусствах других
Изощрили вы разум и сердце.
Если б в годы минувшие нас кто-нибудь из поэтов комедии прежних
Пригласить захотел с парабасой его перед вами, о зрители, выйти,
Мы б с трудом согласились; но этот поэт и любви и услуги достоин:
Он — друзьям нашим друг и врагам нашим враг, он за правду стоит непреклонно
510И отважно и рьяно бросается в бой с огнедышащим
Удивлялись нередко друзья, 43почему до сих пор не просил у архонта
Для себя он актеров и хора; так вот что просил через нас передать он:
Не без разума так поступает поэт и не в страхе, но так полагая:
Комедийное дело не шутка, но труд. Своенравна комедии муза,
И хоть многие ласк домогались ее, лишь к немногим она благосклонна.
И любви Вашей цену он знает. Она кратковечна, как летние травы.
И любимцев былых, только старость придет, предаете вы быстро забвенью.
520Так и Магнет 44старинный был вами забыт, с сединами познал он бесчестье.
Хоть без счета он славных трофеев воздвиг, побеждая противников хоры,
Хоть на разные пел ради вас голоса, по-лидийски играл и на лире,
И по-птичьи порхал, и пчелою жужжал, и веселой лягушкою квакал,
Да себе не помог. Только старость пришла, позабыта победная юность,
Затуманился взор, ослабела рука, и старик беспощадно освистан.
А Кратин 45? Не печальна ли доля его? Ведь, бывало, надувшись от славы,
По полям, по лугам он стремился, бурля, неуемным, широким потоком,
Вырывая с корнями платаны, дубы и противников мелкий кустарник.
Только слышно и было, что песни его на пирах, на веселых попойках:
Про «Беру на сандалиях смоквы и лжи» 46да «Искусные зодчие гимнов»,
530Отчего ж вы теперь не щадите его, когда стал он болтливым и вздорным,
Когда выпал янтарь из кифары певца, золотые потрескались роги
И ни строю, ни ладу привычного нет. Стариком он скитается жалким
И, как пьяница Конн, 47«хоть в увядшем венке», умирает бедняга от жажды.
А ведь он заслужил ради прежних побед в Пританее теперь напиваться,
Чепухи не болтать, но в почете сидеть впереди, у жреца Диониса.
И Кратет 48ведь не мало от ваших причуд претерпел поношений и горя,
Хоть трапезой не пышной он вас угощал на веселых пирах комедийных,
Но в трезвейших речах до отвала кормил невзыскательной мудростью житной.
540До конца удержался он все же один, то хвалу, то свистки пожиная.
Вот таких-то примеров страшился поэт. Да к тому ж полагал он, что прежде,
Чем кормило схватить, должен быть он гребцом, а потом уж и лоцманом зорким,
Чтоб природу ветров своевольных понять и уж после умелой рукою
Самому свой корабль направлять и вести. Так за то, что разумно и скромно,
Не кичась, без забот, не бросаясь вперед, он выходит с комедией в море
Подымите же плеск веселей и дружней, веселее ударьте по веслам,
Чтоб веселый, ленейский, ликующий шум 49